не стала сопротивляться, действительно должно полегчать и я выпила залпом весь бокал, даже не ощущая вкуса.
Через пару минут я почувствовала, как по телу разлилось приятное тепло, мышцы наконец-то расслабились и перестали дрожать пальцы рук.
– Ну каук? – спросил Валет, заглядывая в мои глаза.
– Ты прав, полегчало.
– Наудо слушать умных фаумильяров! – важно заявил тот.
– Пошли, мыть тебя будем, умный фамильяр.
– Неут, тоулько неу этоу! – завозмущался Валет.
– А мы, оказывается, не любим купаться! – загадочно протянула я, тут же хватая Валета, чтобы не успел сбежать.
– Неут! – вопил фамильяр, вцепившись в диван когтями, как обычный домашний кот.
– А будешь сопротивляться и так вопить, то снова заглянет Винтер и, думаю, что на этот раз так просто мы с тобой не отвертимся, – шепнула я ему на ухо.
Мои слова возымели действие, Валет тут же втянул когти, перестал вопить и повис у меня на руках послушной рыжей тряпочкой, пятнадцатикилограммовой такой тряпочкой…
Я его отнесла в ванну, поставила, он не сопротивлялся, но вид у него был буквально как у убиенного агнца. Подробности отмывания от шоколада кошака я опущу, там не было ничего интересного, кроме его недовольной моськи. Обсушив его полотенцем, отправила вылизываться в спальню, но не на кровать, а то не хватало ещё спать в мокрой кровати потом. Я вышла в гостиную, там было всё уже чисто и на месте вся мебель. Милоры нигде не было видно и я со спокойной совестью налила в бокал себе еще вина, и пошла полежать в ванне, чистотой я сегодня тоже не отличалась.
В ванне, наслаждаясь горячей водой и ароматом одного из масел, он не был мне знаком, но был приятен, я занялась самоедством. Я вам не говорила, что это моё любимое занятие? Ну, так знайте, я самоедством занимаюсь частенько, поэтому оптимисткой меня не назовёшь, хотя стараюсь соответствовать хотя бы внешне.
Так вот, я стала по привычке перебирать события прошедшего дня, самыми знаменательными из которого были недавние события. Я винила себя и костерила на чем стоит свет, но не могла не отметить, что граф необычайно привлекателен и мне доставило удовольствие просто прикасаться к его коже. А как же Тёма? Это взвыло моё подсознание, ах Тёма, Тёма… мой недосягаемый идеал мужчины. Может, я себе его зря идеализирую? Ведь на самом деле он обычный бабник. Немало историй своих похождений он мне рассказывал при каждом удобном случае, а я, как дурочка, завидовала его пассиям. Да и что теперь говорить, домой, как оказалось, я попаду очень даже не скоро, если вообще попаду. Поэтому о Тёме можно забывать спокойно и… и искать себе новый идеал.
После ванны разглядывая себя в зеркало, я поняла, что совсем не изменилась – на меня смотрела всё та же озорная девчонка – мальчишка с каштановыми волосами, в которых затесалась фиолетовая прядь и блёклыми, болотными глазами. Я по привычке зачесала волосы так, чтобы фиолетовая прядка не была видна. Зачем я это делаю? Сама не знаю, но у меня
