и никакой дисциплины…
– Но ты же директор этого всего, и сам выдумываешь правила, и…
– Я отношусь к делу с большой ответственностью, – перебил Григорий, – и считаю, директор должен поступать как подчиненный, чтобы быть примером. Мое издательство и успешно поэтому…
– Давай, милый, сегодня отступим от твоих деспотичных правил. Я соскучилась, и хочу тебя… – Вероника направилась к кабинету.
– Подожди-подожди, – остановил ее Григорий, – сейчас ко мне никак нельзя…
– А что так? А… я догадываюсь, у тебя женщина… Инга, – в глазах Вероники сверкала ревность.
– При чем тут Инга?… Какая Инга? Ты… ты о чем или о ком? – зачастил Григорий.
– Не знаю о ком. Но сегодня ночью, когда мы занимались сексом, ты шептал это имя. Она… она там?
– Я не знаю, кто такая Инга, – солгал Григорий.– А там очень важный клиент, за которым я гонялся два года. Писатель Михаил Аксёнов…
– Тот самый? Ну, который написал «Пустая постель Чапаева»?
– Да, он! И с ним новый роман! Это крупный проект для «Триады», я не хочу его упустить…
– Я хочу с ним познакомиться…
– Нет, Вероника… Он очень…. Ты просто не представляешь, насколько необычный человек, эротоман до безумия и непредсказуемый…
– Эротоман? Это же так интересно! Я всегда думала, если писатель пишет эротику, вся жизнь его сплошной секс и извращения. Мы должны с ним поужинать…
– Нет, Вероника, нет! Я запрещаю тебе…
– Запрещаешь? – захихикала девушка и оттолкнула его. Она быстрым шагом подошла к двери и вошла. Григорий стыдливо поглядел на секретаршу, которая явно давила смешок…
…о чём ваш новый роман? – спросила Вероника, когда она, Аксёнов и Григорий уже выпили по бокалу вина. Троица сидела на дутых красных кожаных креслах. Григорий отпустил персонал сегодня непозволительно рано, в семнадцать часов.
– Простите, Вероника, – улыбнулся Аксёнов, – я позволю себе вас поправить. Вы не так спросили. Я бы спросил так: зачем вы начали писать этот роман? И ответил бы: просто мне захотелось написать великое произведение. И я его написал. Оно о… боге. О боге, который сошел на землю в образе близнецов, мальчика и девочки…
– Но позвольте, вы же пишете в жанре эротики…
– Совершенно верно! Роман о детстве аватара, а где дети… там до безумия все чувства яркие… «Калки…» действительно, великий роман, уж поверьте… Я давно в литературе и знаю, о чем говорю.
Аксёнов поставил ополовиненный бокал на стеклянный столик, развел широко колени и откинулся на спинку и почесал себе «хозяйство» сквозь серые брюки. Он внимательно оглядел напротив сидящую девушку. На ней был сиреневый топ, просторная короткая юбка в шотландскую клетку. Вероника подняла ноги на кресло и сложила колени на дутый подлокотник, и сейчас писателю хорошо было видна её попа в белых трусиках. Григорию всё это не нравилось, он ничего не говорил, только нервно
