человек. И я полагаю, в вашей паре вы, Вероника, доминантны?
– Да, так и есть, – произнесла она. – Это здесь Гриша командует всеми, а у нас в постели он… подчиняется…
– То есть… вы его трахаете? Кстати, вас двоих, наверное, смущают такие грубые слова?
– Да, Михаил Николаевич… пожалуйста, не произносите их…
– А вас, Вероника?
– Ну… немножко…
– Тогда я буду их произносить, – сказал лукаво сощурившись писатель и потеребил еще раз гульфик. – Как мне нравиться смущать…
– А что вам еще нравиться? – не удержалась от вопроса Вероника, а Григорий одарил его взглядом, способным испепелять.
– О! Мне нравятся две вещи. Когда… это делают и я на это смотрю. И когда на меня смотрят… Кстати, мы можем поиграть сейчас. Вы займетесь сексом, а я посмотрю. Как вам игра?
– Об этом не может быть и речи, Михаил Николаевич! – привстал Григорий.
– Вам нужен мой роман? Нужен. А мне нужно всего лишь маленькое представление… – сказал Аксёнов и расстегнул пуговицу на брюках.
– Да, нам нужен ваш роман… Вы гений, – частил Григорий. – Но… но я еще раз попытаюсь сказать, что…
Издатель поперхнулся, Аксёнов раскрыл ширинку, и оттуда показался упругий фаллос.
– …я хочу вам сказать, – задыхаясь Григорий встал, – что Вероника… не совсем… женщина…
– Вы трансвестит? – спокойно посмотрел Аксёнов на девушку, открыто онанируя.
– Немножечко, – лукаво улыбнулась девушка.
– И вы доминантны? – продолжал Аксёнов. – И вы трахаете Григория в жопу? Ах, я еле сдерживаюсь… Я хочу это видеть…
11.
– Как дела, малыш? – заглянула Вероника в ванную комнату, где Григорий снимал трусы. Было почти девять вечера. В семь они расстались с Аксёновым и поехали домой. Всю дорогу он не проронил не слова. Григорий со злостью швырнул трусы в урну и выдавил на пальцы обезболивающий крем. Затем сунул их между своими ягодицами, слегка морщась…
– Вероника, ты сегодня сделала мне очень больно, – медленно, не смотря на нее, проговорил он.
– Прости, милый, я забыла сегодня смазку… – Вероника попыталась обнять его плечи, но Григорий сбросил её руки нервным движением.
– Я не об этом… Это боль пройдёт… Всё как обычно… Ты… ты говорила, что любишь меня…
– Да это так. Я…
– Это ложь! – оборвал он её и снова выдавил мазь на пальцы. – Ты сегодня… изнасиловала меня на глазах Аксёнова…
– Ты же… Я не понимаю… Ты же не возражал, – Вероника бессознательно попятилась.
– Это бизнес… я не мог возразить. Но я ждал от тебя возражений. Я надеялся. Я намекал… Бля, как больно! – впервые выматерился Григорий. – Твой хуй это ад для жопы!
– Но, милый, хочешь только в рот…
– Молчи, – уже спокойно сказал он. – Я сегодня убедился, вся
