так зрится, хочет где, незримым оставаясь.
15
ВОПРОС: За достоинство Бога что должно почитать?
ОТВЕТ: Красоту внеобразную, познающуюся в единой славе.
16
ВОПРОС: Мне слава как некий вид, человеческий превосходящий, мыслится.
ОТВЕТ: Мысли не так: того невещественного и безмятежного естества красоте быть выше образа верится ради великой чистоты, и один Бог на еще не сущее как на (уже) присутствующее взирает, и если бы в неком образе было то неизреченное естество, никак еще не сущее оно не видело как сущее.
17
ВОПРОС: Почему так говоришь?
ОТВЕТ: Все, что в неком образе, ничего о будущем сказать или чему быть провидеть не может из-за всецело самому быть в границах естества, пусть и словно зрением быть всему его естеству, и наш ум неким богатым оком все обозревает, из грядущего же стать уведать ничего не может и даже после разлучения души с телом – пусть каждой словно оком веруется быть; и о небесных силах это подобает мыслить, которых естеству всему мыслится быть по сути зрением.
18
ВОПРОС: И почему некто мыслит своей душе быть выше образа?
ОТВЕТ: От Слова далече те предполагают – тогда из-за невозможности ни ангелов, ни душу видеть должно мыслить им, живым, внеобразными быть. Должно знать, что в неком виде существует и ум – красотой, уставом и каким быть разумений благолепию – образу их и красоте: потому, когда разумеет доброе душа, сияюща весьма есть вся и презнаменита, когда злое – несветла и нечудна. Как зрачком глаза при его большой остроте и ясности улавливающиеся образы – что и должно называть чувством оптической силы, являющим и в приводимом примере это невидимое как могущее сообщить представление – являются в нем действиями – так, именно, которую по своему желанию ум выдумку восхитит – это и будет образом действия души, что суть ее по причине многой тонкости. На бестелесном естестве, что стяжет действие, тем – по многой естества тонкости – оно становится, со славой как, так и со страстью этому случится быть. И о вестниках-отступниках так должно мыслить: когда они разумели подобающее вестникам, сама красота разумений им в славный образ была, а как презрели любящие Бога понимания, саму свою радость стяжали в пример стыда.
19
ВОПРОС: Итак, при тела нашего плотности, при беспредельной чистоте божественной природы, что душу и бестелесных вестников надо звать живыми и внеобразными отнюдь не мнится?
ОТВЕТ: Образ – следствие любого рождения. Вечно же Сущего, рождения, однако, не имеющего – единой выше образа красоте вечно быть верится: она не при рождении совершена, но от самой себя имеет бытие при естестве выше естества.
20
