купец.
– Пожалуйста, посмотрите, синьор, – отстраненно вежливо предложила Ляля, сняла одну сережку и протянула ему на раскрытой ладони. Крохотный бриллиант, поймавший солнечный луч, бросил на ее бледную ладонь яркие искры, а девушка прикусила язык, запоздало вспомнив, что бриллианты в Западной Европе начали гранить не ранее пятнадцатого века. Гентский алтарь ван Эйка с любовно выписанными драгоценными камнями предстал ее мысленному взору, и Ляля беззвучно застонала от своей глупости.
– Благодарю, донна Лилиана, – почтительно сказал купец, возвращая сережку. Девушка улыбнулась.
– Мне подарили их родители.
– Наверно, как часть богатого приданого, – сказал итальянец.
– Возможно, – рассеянно произнесла Ляля и задумалась, заметил ли сэр Луис ее серьги. Купец продолжал говорить, она отвечала, призвав на помощь все свои познания об истории Ладоги двенадцатого века и мысленно благодаря своих преподавателей, сумевших вложить ей в голову, оказывается, очень много знаний.
– … а еще в Ладоге существует стекольное производство. Им занимаются «кузнецы по стеклу». Наши девушки носят стеклянные браслеты по нескольку штук, все разноцветные, – Ляля разливалась, как сирена. Но того, кого ей внезапно захотелось обольстить, не оказалось рядом. Купец заслушался интересным рассказом:
– Когда девушка хочет купить новый стеклянный браслет, она идет к кузнецу, выбирает понравившийся, он обертывает ей руку берестой, чтобы не обжечь, и сваривает браслет прямо на руке хозяйки. Теперь стеклянное украшение можно снять, только разбив.
– Мадонна Лилиана, вы рассказали мне много интересного! – восхищенно воскликнул купец.
– Какова цель вашей торговой экспедиции? – осторожно осведомилась девушка.
– Руан! – ответил купец.
– Столица герцогства нормандского! – воскликнула Ляля. – Я бы хотела побывать там.
– Вы можете путешествовать с моими людьми и товарами, – вежливо сказал купец.
– Рыцарь, мой благородный спутник, хочет навестить родственников в Тулузе, – важно ответила девушка и замолчала.
«Сэр Луис!» – сладко и больно звучало это имя в ее душе. Его лицо, волевое, загорелое, всплыло в памяти девушки, затмив тоску по дому. Его синие глаза… Ляля вонзила ногти в ладони, чтобы не думать о единственном человеке в этом мире, с которым ей жаль будет расстаться, когда она вернется домой. Девушка прошептала краткую молитву об укреплении своей души. Если уж ей выпала невероятная возможность посетить двенадцатый век, надо успеть повидать как можно больше, а по возращении домой написать диссертацию о костюмах двенадцатого века и о поэзии трубадуров. Глаза Ляли, затуманенные грезами о любви, стали опять зелеными и холодными. С интересом исследователя она обратила взор на устройство корабля. Встав с любезной помощью купца, девушка обошла корабль, беседуя с итальянцем о его товарах и торговле. Прекрасный южный день становился
