вы не хотите жениться? – тихо спросила она. – Вы богаты, у вас прекрасное происхождение, ваш отец занимал высокое положение в магистратуре, ваш дядя – судья в Париже, и ваша семья имеет такие обширные и крепкие связи с крупной буржуазией, которые стоят дворянского титула, так что вы легко найдёте наследницу с хорошим состоянием.
– Я вам повторяю, что об этом не может быть и речи.
– Это странно, – продолжила Джулия, – одна известная пословица утверждает, что несчастье никогда не приходит в одиночку. Представляете, что мой будущий брак также в опасности?
– Ой-ли! – Гастон довольно недоверчиво хмыкнул.
– Хотя я и чувствую, что ваше удивление – не просто дань вежливости, оно меня не трогает и не ранит, поскольку я понимаю, что для меня ещё не настало то время, когда мне необходимо встать на тот путь, который ведёт к мэрии и церкви. Я могла бы легко пройти эту дорогу, так как тоже получила хорошее воспитание и образование. У меня есть диплом учительницы, мой дорогой, и я напоминаю вам об этом лишь только потому, если вы вдруг об этом забыли. Но я предпочла цветущие тропинки, в конце которых находится особняк и ценные бумаги, обеспечивающие жирную пожизненную ренту, и поэтому я не могу выйти замуж за такого человека, как вы, но ничто не помешает мне сделать это с иностранцем. Предубеждения француженки остаются на границе.
– Вы готовы уехать за границу! Покинуть Францию?
– Без сомнения. Корона графини стоит потери родины, экспатриации, так что в данный момент самое дорогое и желанное для меня – это стать графиней.
– В какой стране? – Спросил Гастон с некоторой долей иронии.
– В Польше… Знаете ли вы графа Голимина?
– Эта та самая личность, тот персонаж, кого в наших кругах зовут Блекбуле, а в Индии их относят к касте неприкасаемых, и ни один приличный человек в Париже не хочет иметь с ним дело. Да, конечно, мне он известен.
– Эта точка зрения мне знакома, но…
– И его репутация также?
– И эта репутация отвратительная, не правда ли?
– Именно вы об этом сказали.
– Вы знаете, что граф меня безумно любил три года тому назад…
– Вы могли бы не ворошить эти неприятные для меня воспоминания.
– И что я порвала с ним, хотя он по-королевски тратил на меня своё крупное состояние.
– И чьему происхождению никто не доверял.
– Весь высший свет Парижа… да и я сама. И именно потому, что оно было сомнительно, я и оставила Голимина. Но сейчас я могу утверждать, что судила о нём слишком строго, ведь золото, которое он пригоршнями швырял на парижские мостовые, было законно заработано Голиминым в Америке.
– Игрой в карты?
– Нет, в шахтах Калифорнии.
– Именно этой участи я ему желаю. Надеюсь, там он и закончит свою жизнь!
– И только
