заговорить. Больше всего меня поразил тот факт, что Ольга вовсе не завидовала мне, а, наоборот, искренно радовалась моему успеху. Ей не терпелось увидеть меня на олимпе славы. Так я в одно прекрасное утро проснулась знаменитой.
Глава 4
О, как скоротечна эйфория успеха! Тебе кажется, что так будет продолжаться всю жизнь, ты летишь на волне, куда дует ураган славы, забывая про скалы забвения! Их жестокие камни уже ждут тебя, готовые приютить и утешить любого. Как больно падать с пьедестала, если некому боготворить тебя, как гадок смех толпы у туши убитого льва, и ты стоишь одна на самом краю, одинокая и покинутая, смотришь вниз, где кипит муравейник обычной жизни. Никто уже не вспоминает тебя, ты – прошлое, в лучшем случае живая легенда. Как грибы после дождя, появляются новые кумиры, другие сериалы, и старому изношенному идолу остается жалкая участь закрывать дыры и щели в общественном туалете. Но не такая была я, чтобы сдаться. Во мне бурлили силы, и окрыленная первым успехом, я желала еще большей славы. Ведь Мэрилин Монро вечна, она проверена временем. Выбор образа непременно был выигрышный.
Наступало лето, открывался курортный сезон. Через наш город к морю мчались вереницы машин отдыхающих. Отец снова запил. Произошло это в годовщину смерти деда. Как говорится, махнул рюмочку за упокой и пошло-поехало. Чтобы как-то жить и оплачивать съемную квартиру, мне пришлось идти на лето работать официанткой в казино «Тройка». Устроиться туда было нереально, разве что по хорошей рекомендации. Как всегда помог случай. Ольга посоветовала мне устроиться продавщицей в киоске, который находился прямо на трассе Ростов-Баку. Там, по ее заверению, была свободная вакансия. Хозяин торговой точки, грузный армянин, круглолицый, поджаренный на пекле кубанского зноя, встретил меня, как богиню. Он просто не ожидал увидеть на трассе Ростов-Баку живую легенду синематографа Мэрилин Монро.
– Мать моя женщина! – его черные, как смоль, глаза расширились, а волосатые сильные пальцы, увешанные дешевыми перстнями, уже чиркали огрызком карандаша на пачке «Беломора» чей-то заветный номер.
– Такая красивая девушка не должна торговать сигаретами, – сказал он с добрым кавказским акцентом.
Моя работа в казино заключалась в своевременном обеспечении гостей алкоголем и закусками. Чаевые были щедрые. В это увеселительное заведение приезжало много блатных, коммерсов и бандитов, у которых «куры денег не клюют». Все они были с амбициями, болезненно воспринимали критику в свой адрес, часто дрались друг с другом. Ко мне они относились больше по-отечески, в обиду не давали, и я постепенно обросла связями и уверенностью в завтрашнем дне. Но мне было одиноко и грустно среди них. Помню, как в прокуренном зале усталые от напряжения лица игроков следили за рулеткой. Крупье, вытирая капли пота со лба беленьким платочком, принимал ставки, а я, маленькая девочка, в образе Мэрилин Монро, с золотистыми
