усмотрению, любое дышащее, пусть и слабомыслящее существо (вне зависимости от его желания быть спасенным), и второй – соседи, наверное, тоже любили животин в разных видах, были исключительно терпеливыми и поддавались на уговоры папы. Других объяснений последующему я просто не могу найти.
Дом, в котором развернулись нешуточные страсти, был старым, если не сказать – старинным. Особенностью его конструкции являлось сомнительное удобство для проживающих в виде мусоропровода прямо в квартире. В позднесоветское время было принято и реализовано решение о законсервировании этой шахты; собственно ее и забили на совесть в каждой квартире, а позже каждый жилец делал ремонт на свое усмотрение. Трагикомичность ситуации заключается в том, что пушистые диверсанты вскрыли клетку когтями (что они демонстрировали позже и прилюдно) и ушли в самоволку, оставив следы – для начала в виде опилок и бумажных обрывков, по которым их и начали искать. Позже, дойдя до стадии поиска (боюсь себе это представить) «по запаху», блестящие пинкертоны дошли до заколоченного и прогрызенного лаза в мусоропровод… Да что там Пинкертон, право… сам мсье Пуаро от зависти ломал бы свою трость и депилировал бы свои усики; мисс Марпл тряхнула бы стариной и псевдоанглийской сдержанностью от зависти к детективным способностям отчаявшихся в своем горе безутешных хозяев двух безвременно ушедших хомячков. Следуя за редким писком несчастных созданий, отец семейства умудрился договориться с соседями и методично пробить проход в весьма неароматичную шахту мусоропровода на трех этажах вниз и догнать-таки беглецов на первом! Лично я готова побиться об заклад: когда милые грызуны тихо попискивали, перемещаясь от деятельного спасителя все глубже в недра, они вовсе не истошно молили о помощи, а бессовестно ржали над доверчивыми благодетелями. Сформировавшееся во мне такими погрызышами мнение еще очень долго было непоколебимым. При взгляде на каждого представителя этого семейства перед моим мысленным взором еще приличное время всплывала картина «папы-шахтера», добывающего хомяков. Поэтому нашими первыми погрызышами стали кролики, и они оправдали такое прозвище на все сто процентов.
Орнитологи и те, кто рядом
Заранее прошу простить меня любителей пернатых всяких и разных – я как-то не очень понимаю птиц, а может быть, они меня, а может быть, просто мы друг друга и нет взаимности. Вообще, с детства я помню два случая, когда мне очень хотелось завести птиц.
О первом случае. У нас недалеко от дома были пруды, и, хотя это и центр Москвы, но в них каждое лето тусовались утки, а два года подряд там даже селились и жили лебеди. Уж не знаю, как они умудрялись обитать в домике посреди одного из прудов, в котором обычно квартировали огари – коричнево-рыжеватые с белым, здоровые и красивые утки. Но что такое утки, когда вы видите эту гордую осанку и эту захватывающую дух неспешную вневременную красоту!.. К тому же лебеди были черные! Так что два
