переход от околицы Девицы до места совершения акции Октябрина преодолела без нытья. Отстать она не могла, потому что шла второй, следом за Ромкой. За Октябриной шёл Андрей Давидович Низовский, бывший преподаватель с кафедры электротехники, он же – герой Гражданской войны, орденоносец. В те героические времена Низовский воевал под началом самого Тухачевского, о чём в прежние времена рассказывал с большим удовольствием, но в предвоенные годы язык-то прикусил. За Низовским следовал Лаврик. Этот нёс за плечами груз взрывчатки. Замыкал цепочку сам Родион Петрович Табунщиков, которого в каждом уезде от Воронежа до Борисоглебска торжественно именовали Красным профессором.
Мадьяра изловили неподалёку от безымянного хутора. Капрал, судя по всему, мародёрствовал по ту сторону железнодорожного полотна. Сонная, осоловелая от холода кляча тащила по первопутку сани с добычей и самого мадьяра. Ромка и Лаврик легко прижучили грабителя. Красный профессор конфисковал награбленное. Всей добычи оказалось: три мешка фуражного зерна и кое-что из провианта. Фураж пришлось оставить на поживу позёмке, зато остаток пути они проехали в санях, да и провиант очень даже пригодился. Ночевка предстояла тяжелая. Ввечеру снег перестал, небо прояснилось, но ударил крепкий мороз. В этой ситуации Лаврик оказался особенно полезен. Это он привёл их к замерзающему озерцу, на болотистом берегу которого притулилась древняя избушка, очень похожая по виду на жилище сказочной Бабы-яги. Сооружение стояло на сваях – толстых, почерневших от времени брёвнах. Лаврик сказал, что это охотничья заимка. В домишке нашлась печь, нехитрая утварь, незначительный запас топлива. Изба изрядно обветшала. Из щелей между брёвнами бахромой свисала пакля, крыша прохудилась, лесенка на крыльцо – без трёх ступеней, но это лучше, чем ночёвка в снегу, в двадцатиградусный мороз. Последние силы они отдали кобыле – кое-как разместили в избёнке, накрыли, накормили остатками фуража. Теперь животина громко дышит, но стоит смирно. В её больших, блестящих глазах отражается огонёк лучины. От неё и тепла больше, чем от печки. А они спать не укладываются. Пленного опрашивают. Красный профессор формулирует вопросы, Октябрина переводит, а Низовский обоим помогает.
– Позвольте осведомиться, почтеннейший, а техника соответствующая у вас имеется? – Низовский хитро щурил и без того узкие глаза. В избушке было дымно – печь топилась по-чёрному.
Октябрина перевела.
– Auf Wegen Feld Gendarmerie lokalen Herden leben zu löschen. Jetzt ist der Schnee. So wird morgen fahren[1].
– Die Technik ist. Geben Sie Wodka! Wodka ist?[2]
– У нас и хлеба-то в обрез. А ты о водке, – отозвался профессор. – Ты спроси его, Октябрина за дозорных.
– Дозоры у немцев всегда выставлены, – вмешался Лаврик.
– Der Schutz der Eisenbahn sind der SS,[3] – прилежно ответил пленный.
– Как часто патрулируют? Где выставлены посты?
Октябрина переводила. Пленный отвечал на все вопросы толково, без запинки.
– Вот
На расчистку путей полевая жандармерия сгоняет местных. Сейчас снег. Значит, завтра пригонят. (
Техника есть. Дайте водки! Водка есть? (
Железную дорогу охраняет СС (
