к небольшой рощице, Дон весело завилял хвостом и скрылся в поросли невысоких деревьев. Марта обернулась, посмотрела на Митьку, и тоже убежала.
Избушка стояла в окружении деревьев, которые полностью скрывали ее от посторонних глаз, хотя никаких посторонних глаз тут быть и не могло. Разве только звериных!
Митька с восторгом осмотрел зимовье со всех сторон, попробовал дверь – крепка ли, пощупал рукой толстые бревна сруба, и, отойдя в сторону, воскликнул:
– Класс! Вот твой батя избушку выстроил. Настоящий дом!
– Ну, коли настоящий – милости просим, будьте гостем! – И открыла дверь.
Первыми влетели обе собаки и стали все обнюхивать. В основном этим занималась Марта. Дон все запахи помнил и знал. Он тяжело вздохнул, и, положив голову, на лапы улегся возле печки.
Молодые люди, посмотрев на это, не смогли сдержать улыбки.
Весь оставшийся день Вероника и Митя убирались в избушке, вернее, в избе. Домик оказался не таким уж маленьким, во всяком случае, не таким, каким его представлял себе Митька. В нем были две маленькие комнатки, отапливаемые одной печью, небольшие сени и хозяйственный отсек. Где предполагалось держать какую-нибудь живность. А сейчас там были стеллажи с инструментами. Стояли ведра, кадки и всякий хозяйственный скарб. С задней стороны домика был пристроен дровяной сарайчик. Дров там было прилично. Но на зиму надо было еще много напилить, чтобы хватило до весны.
– Как твой отец мог сотворить такое в одиночку? – удивился Митя.
– Он у меня был рукастый, и очень трудолюбивый. А потом… Судя по тому, что я узнала перед его смертью, он собирался, в случае чего, перевезти сюда нас с матерью. Жить особняком, чтобы никто не нашел.
– Как староверы!
– Типа того!
– А ты была тут только один раз?
– Да. Сразу после смерти мамы. Отец не захотел оставлять меня так надолго одну. И мы пришли сюда вместе. Это была самая счастливая зима в моей жизни. Хотя я очень страдала по маме. Он тоже страдал, поэтому и пришел сюда. И хотел тут кое-что доделать. Я ему помогала. Нам было хорошо, – девушка замолчала и на глазах у нее показались слезы.
– Мне очень жаль, Вероника. Но он должен был знать, что рано или поздно его найдут. И жизнь, уже налаженная и счастливая превратится в ад. Зря он с этим золотом связался.
– Что еще может сказать будущий милиционер…
– Надо было его отдать. И его оставили бы в покое.
– Не оставили бы! Там было уже не все. Что-то он ведь реализовал. Стали бы требовать и это. А если бы не отдал, убили бы.
– Они и так его убили!
– Да. Ты прав. Убили. Вероника взяла ведро с водой и стала мыть пол в доме. Окна открыли, чтобы проветрить комнаты, выгнать спертый воздух. В дом ворвался свежий ветерок с запахами уже почти осенней листвы. Митька втащил в дом тележку, вытащил кадку с практически облетевшим фикусом, и спросил у Вероники:
– Ну, и куда ставить твое драгоценное дерево?
– Поставь
