зацепка, – сказал он. – Только не на черном рынке, а на самом что ни на есть белом. В квартале Роз обретается один купчишка, который некогда торговал магическими картинами. Ну, как торговал – продал три штуки. Их вообще-то не так уж много создано. Он выступил посредником между продавцами и покупателями, и заработал на этом сущие гроши.
– Кто он? Есть алиби?
– Зовут Алон Трошит, художник-самоучка. Смог впихнуть какому-то бедолаге несколько своих картин, на эти деньги открыл лавку и торговал антиквариатом. По большей части, подделками. Третьего дня уехал в Сардину за товаром, лавку оставил на сына.
– Не удивлюсь, если в Сардине его никто не видел, – сказал капитан.
– На роль вора он подходит слабо. Сын говорит, Трошит вечно ходит по знахарям. Соседи подтвердили.
– Какие-нибудь связи с Лхажем?
– Не обнаружил. Впрочем, это не значит, что их нет. Сын вел себя довольно подозрительно, и я считаю, имеет смысл вызвать его на допрос.
– Пошли за ним Певира и пару курсантов. Пусть приведут прямо сейчас, пока он не сбежал.
Через час Родериг втащил в кабинет дрожащего мужчину средних лет.
– Что вам нужно? Куда вы меня? Пустите! – кричал он, пытаясь вырваться.
Капитан попросил всех уйти, а мне велел остаться. Леди Эна, проходя мимо, коснулась моих волос и взъерошила их. Галт со злостью оторвал еще одну пуговицу с куртки и бросил ее в угол.
– Мистер Трошит, вы имели дело с магическими картинами? – приступил к допросу капитан.
– Да, – ответил тот. – Несколько раз.
– Расскажите о каждом случае. В деталях.
Трошит, приободренный, принялся описывать прошлые сделки. Капитан слушал в пол-уха.
– Что вы знаете об аукционе мистера Лхажа? – прервал он Трошита. Тот вздрогнул и с беспомощным видом посмотрел на меня, словно ища поддержки.
– Мы с отцом копили деньги, чтобы поучаствовать в аукционе, – тихо сказал он. – Пришлось заложить лавку.
– Хотели купить магическую картину?
– Да. «Тихую реку».
– Вам было известно, что за ней охотится несколько коллекционеров, включая короля?
Трошит кивнул.
– На что вы надеялись?
– На богинь! – искренне сказал Трошит, и мне его стало жалко. Меньше всего он напоминал дерзкого вора. – Господин полицейский, эта картина опасна. Мы писали мистеру Лхажу, что ее надо уничтожить, но он не послушал.
– И тогда вы украли ее.
– Мы ничего не крали. Правда! Обыщите дом, я сам покажу вам тайники. Я бы не подошел близко к этой картине за все золото мира! Клянусь, я даже не видел ее.
Капитан сделал несколько ничего не значащих пометок на грифельной доске, перебрал груду свитков, а потом, словно опомнившись, снова обратился к подозреваемому:
– Так чем, говорите, она опасна?
– Картина-то? – Трошит не скрывал своей радости о того, что капитан ему поверил. – Отец считает, она
