р, из русских: графа Сперанского, графа Блудова, Карамзина и других, из иностранных: Фомы Кемпийского, Огюста Николь, Амбруаза Рандю и многих других, – имена даже таких ученых, как Жан-Жак Руссо, и даже некоторых языческих писателей, например, Сократа, Цицерона, Марка Аврелия, отзывы которых в защиту веры и религии, а также и правила нравственной жизни не должны чрез это терять для нас своего значения и назидания. Цветы, найденные сверх чаяния в расселинах и ущельях гор, имеют для нас интерес и цену, как цветы, растущие в садах, пусть и лишены они свежести, красоты и величия последних.
Весьма жаль, что не все авторы выписок известны, отчего последние и не все цитованы в Цветнике[3]. Очень много книг и очень много журнальных статей (особенно в журналах «Воскресное чтение» и «Христианское чтение» за прежние годы их издания), откуда извлекались выписки, без обозначения авторства печатались. Весьма жаль, что авторы советов и наставлений, даже отеческих и подвижнических, в известных «Письмах о христианской жизни»[4], из коих некоторые извлечены и для Цветника, неизвестны[5]. Чтобы отличить их по крайней мере от изречений обыкновенных писателей, они в Цветнике цитуются «Духовными Маргаритами», как они и в «Письмах» названы, так же как и изречения святых мужей и старцев, извлеченные из «Древнего патерика»[6], цитуются этою книгою.
Выписки в Цветнике духовном расположены по предметам, в связи и порядке одна за другою, насколько это возможно было сделать, потому что это зависело от количества и рода выписок. От того же обстоятельства зависело, что некоторые предметы раскрыты выписками почти со всех сторон и вполне, а иные – неполно и скудно. Впрочем, составитель Цветника надеется, что его труд – как собрание мыслей и изречений, большую часть которых справедливо можно назвать «перлами и бисером многоценным из духовной сокровищницы богоносных старцев» и учителей Церкви, – небесполезен будет для читателей, в особенности для не имеющих времени и возможности к обширному и серьезному чтению.
Ныне предлагаемое издание отличается от предыдущих тем, что две прежние части слиты в одну книгу.
Нам приятно здесь прибавить, что Цветник духовный встретил одобрение даже такого строгого судьи, каким был преосвященный епископ Порфирий (Успенский). Он дал о Цветнике такой отзыв: «Книга народная и душеспасительная! Умудрится тот, кто прочтет ее с вниманием и сложит глаголы ее в своей памяти»[7].
Дай Бог, чтобы эта благая доля явилась уделом каждого читателя настоящего издания!
1. О Боге Самом в Себе и по отношению к тварям – преимущественно к человеку
На всем видимом написано свидетельство о Невидимом.
См.: Рим. 1, 20
Небо, земля, море, словом, весь этот мир есть великая и преславная книга Божия, в которой открывается самым безмолвием проповедуемый Бог.
Свт. Григорий Богослов
Один философ спросил святого Антония, который неумел ни читать, ни писать: «В какой книге почерпнул ты сведение о высоких истинах, проповедуемых тобою?». Святой Антоний, не говоря ни слова, одною рукою указал на небо, а другою – на землю.
Зрение бесчисленных чудес, видимых на небе и на земле, есть книга, которую каждый читать может, которая днем и ночью проповедует величие Божие людям, самым ограниченным в понятиях.
Подите как-нибудь по узкой тропинке к полю, усеянному пшеницей, рассмотрите колосья; видите эту легкую кожицу (плеву), которая их обвивает, длинные ости, которые их защищают: это для того, чтобы сберечь их от губительного влияния солнца; видите эти зеленые листочки, распространяющиеся около картофеля: это для того, чтобы сохранить сырость, нужную для его совершенного утолщения; видите и ядро под скорлупою, которая его защищает. Кто так охраняет эти колосья? Кто закрывает это зерно? Кто устроил ресницы над глазом человека для защищения его от солнечного блеска? Не Бог ли, бытие разумное? Можно ли в присутствии таких доказательств отрицать Его предусмотрительность и благость?
Каждая тварь выражает собою мысль Божию. А мысль Божия совершенна, полна; следовательно, и каждая из тварей, по своему виду и роду, заключает в себе все совершенство и всю полноту. Правда, мы называем некоторых из тварей гадкими – так, по привычке. Но это очень глупо. Вникни, рассмотри организм этих по-видимому гадких тварей, и ты удивишься чудному их устройству. Даже, можно сказать, чем ничтожнее, чем едва заметнее для глаз наших что-либо из рода пресмыкающихся или насекомых, тем более оно имеет в себе совершенства. Мы мало знаем природу, оттого так поверхностно и судим об ней. Нет, когда говорится: Дивен Ты, Господи, и дивна дела Твоя (ср.: Пс. 144, 3), – так это потому именно сказано, что каждая из них находится в тесной связи с прочими тварями и создана для известной необходимой
Имя автора высказывания относится только к той цитате, непосредственно под которой стоит подпись. –
Первоначально «
Достоуважаемый автор
История Афона. Ч. 3.– СПб., 1892.– С. 534.
