материала по гулко звякнувшей стенке «канистры», но исходящего от неё холода не ощутил. Тогда он двинулся по проходу вдоль ряда послушно оживавших при его приближении голо-проекций.
Побежали строчки состояния груза и параметров режима, но единственное скупое движение кистью убрало всю эту суету.
Две минуты.
Квестору хотелось взглянуть им в глаза.
Голубые, серые, карие, зелёные, рыжеватые.
Глаза любопытные, глаза живые.
Глаза инженеров, учёных, поэтов, архитекторов, художников. Такие редкие в Галактике, где кругом были одни вояки.
Новые лица. Это были они.
Реальные фотографии половозрелых особей и анонимные реконструкции только готовых вызреть эмбрионов.
Мужчин и, важное дело, женщин, спокойных и агрессивных, умных и не очень, безнадёжно обычных и невероятно талантливых. Две сотни миллионов единиц.
Вот что «Принсепс» привёз на «Тсурифу-6», вот необходимость чего квестору предстояло доказать Воину и остальным. Вот во что ему было должно поверить, наконец, самому.
Галактике было необходимо новое лицо.
Ноль минут.
Не снимая каргосьюта, квестор вернулся обратно в капсулу, ему ещё предстояло добраться до южного шлюза, где его будет ждать полупрозрачный тоннель над бездной и распахнутый люк в борту «Лебедя» на той стороне.
«Принсепс» заметно тряхнуло, замигали аварийные индикаторы, капсула тут же остановилась, оставив люк задраенным. Наступила оглушительная тишина.
Квестор замер, даже дышать машинально перестал.
Первое наставление по пользованию каргосьютом – в нём нельзя задерживать дыхание.
Но можно останавливать.
Почему у него в голове всплыла в тот момент только эта немудрящая шутка, которой, кажется, исполнилось добрая тысяча лет.
Тишина была такой оглушительной, что тут же сменилась противным звоном в ушах, который бил по натянутым нервам сильнее любой тревожной сирены.
Связь, где долбаная связь!
– Капитан?
Молчание в ответ. Канал мерцал огоньком вызова, но никто не откликался.
Тут крафт тряхнуло повторно и уже только тогда начало надсаживаться звуковое оповещение, призывающее всем оставаться на местах до особого уведомления, по возможности оставаться в капсулах или любых других средствах индивидуальной биологической защиты.
Если при всей энерговооружённости «Принсепса» в его недрах настолько отчётливо ощущалась инерция внешних эволюций, значит, маневрирование было действительно резким и непредвиденным. В таких случаях движение в трубе блокируется автоматически. А значит, он здесь заперт, как в консервной банке.
И останется таковым ещё на неопределённый срок. В то, что он сумел так достать капитана, что тот решился на сознательную диверсию, квестор
