Тот, в чью спину сейчас смотрела Пашка, был таким же упрямым, таким же задиристым и скорым на решения… и всё же, каким-то другим. В чём именно состояло отличие, она так и не выяснила.
Пока они шли до Комсомольской, Кир объяснил, в чём дело. С его слов выходило, что он, такой белый и пушистый, гулял по району, как вдруг наткнулся на идущего впереди Вольного, который (неожиданно!) начал к нему докапываться, мол, «чё-то странно ты выглядишь, с какого района будешь, я тебя раньше не видел, чё ты на меня так смотришь, чё ты бычишь». Кир прекрасно знал, кто перед ним, и когда ему уже забивали «стрелу», сказал: ты, Вольный, та ещё падла, я тебя знаю, братву на разборки приведёшь, так что хер тебе, а не стрела. На что Вольный ответил: слово пацана даю, приду один, и ты тоже приходи, разберёмся по-пацански. Проблема была только в том, что все в округе знали, что Вольный на «слово пацана» всегда клал и будет класть огромный болт. И Кир тоже знал. Видимо, с такими вещами он просто не привык спорить, но понимал, что, скорее всего, он вляпался – поэтому и позвал Лысую с Сумчиком.
– Мдааа, – протянула Пашка. – Ты же понимаешь, что это ничем хорошим не закончится?
– Мне насрать! – сказал Кир с чувством, и Лысой вспомнились его пьяные попытки произнести тост на вписке, а затем… всё, что было после. Она поморщилась. – Я гадом буду, но въебу ему в рыло, чтобы место своё знал.
Переубеждать Кира было бесполезно. Попросив у Сумчика пиво, Пашка также немного хлебнула, но тут же поняла, что бесполезно: ей было как слону дробина.
– А чего Антона не позвал? – спросила она, вспомнив Говнаря. Про Простынева не спрашивала: «стрелки» явно не были его стихией.
– Он сказал «не пойду, сам разбирайся». Надо будет потом к нему зайти, пусть пояснит, какого хуя…
«Во дела. Неужели, всерьёз на Говнаря обиделся?»
Вскоре те самые гаражи близ Комсомольской замаячили впереди. Насколько помнила Лысая, площадь внутри них представляла собой квадратное пространство с двумя выходами в противоположных углах. С высотки рядом это пространство летом видно не было – скрывала густая листва деревьев, растущих снаружи гаражей.
– Я пойду первым, – сказал Кир, когда они подошли к одному из проходов. Насколько позволял обзор, пространство посреди гаражей пока что пустовало. Прямо посередине квадрата стояла невысыхающая серая лужа.
Кир достал из рюкзака биту и закинул её на плечо, рюкзак бросил Сумчику. Тот поймал, взглядом спросив, что он собирается делать.
– Просто стойте здесь и ждите. Если чё – выручайте, в сумке ещё биты есть, – сказал Кир, двинувшись вперёд. Лысая и Сумчик смотрели ему в спину.
Пашка подняла глаза в небо: недавно миновал полдень. Над ними собирались пепельные неприятные тучки. Это лето получалось то непомерно жарким, то чересчур дождливым.
Вскоре Вольный появился – и кажется, действительно один. Зазвучали его и Кира негромкие голоса. Даже не слишком было похоже на стрелку, эти двое будто бы
