нет. Она шлюха, она весело проводила время в Сирии, а потом сбежала… – по словам Садовника, фрейлейн Адель могла представлять опасность:
– Товарищи ей не говорили настоящих имен, – партайгеноссе цыкнул зубом, – однако она могла их описать, рассказать о месте, где жила. В общем, – подытожил Садовник, – найди ее, и, как следует, припугни, любыми способами… – сидя в кресле второго яруса, рассматривая программу представления, Фридрих улыбнулся: «Любыми способами». Обосновавшись в парке, с хорошим, цейсовским биноклем, он увидел всю семью фрейлейн:
– Пасхальные каникулы, дети в школу не ходят. Это ее младшие брат и сестра, Сабина о них рассказывала… – высокий, темноволосый парнишка отъехал от дома на велосипеде. Девочка возилась в палисаднике с двумя черными котами:
– И старший брат, мебельщик. Он идиот, оказывается, – Фридрих поморщился, – таких людей надо уничтожать, как делали при фюрере… – невысокий, светловолосый юноша, больше напоминавший подростка, развесив в саду белье, уселся на ступенях крыльца, с детской книжкой. Фридрих увидел и фрау Майер, хорошенькую женщину лет сорока, за рулем семейной машины. Отчим, англичанин, действительно был инвалидом. Фридрих рассмотрел костыль пожилого человека, побитую сединой голову:
– Он лет на двадцать старше жены. Теперь я знаю, чем пригрозить фрейлейн Майер… – зал наполнялся. Фридрих разглядывал фото фрейлейн, в программке. Девушка едва заметно улыбалась, опустив большие, темные глаза:
– Новая солистка оперы, выпускница Королевской Академии Музыки, мисс Адель Майер. Дебют в сольной партии: Пенелопа, леди Рич… – из программки Фридрих узнал, что опера посвящена царствованию королевы Елизаветы:
– Шестнадцатый век, – смешливо подумал юноша, – евреев среди героев ждать не стоит. Герр Бриттен, автор, тоже не еврей… – он наткнулся на еврейское имя на оборотной стороне глянцевого листа:
– За фортепьяно, приглашенный солист оркестра оперы, мистер Генрик Авербах, Израиль… – оркестр настраивался. Вынув бинокль, Фридрих нашел пианиста:
– Дегенеративное лицо, как говорит Садовник. Еще и волосы длинные отрастил. Во времена фюрера, его бы выкинули на улицу, из любого оркестра. Евреи, вроде Мендельсона, только портили арийскую музыку… – переведя бинокль на партер, Фридрих замер:
– Быть того не может. Или ему тоже поручили это задание? Я еще молод, его могли послать сюда, присматривать за мной… – в партере спокойно усаживался в кресло посланец нового рейха, якобы швейцарский делец, выступавший пять лет назад в гостиной Садовника:
– Он остановился в «Талии», я проверил его вещи. Садовник сказал, что ему можно полностью доверять. Я подумал, что он, наверное, служил в танковых частях СС. Он небольшого роста… – светловолосый, с военной осанкой мужчина, носил безукоризненный смокинг. Фридрих, краем уха, услышал начало увертюры:
– Я к нему не подойду… –
