дает мне покой, – говорил Гермес, – там легко спрятаться и остаться свободным.
Он и сам во тьме становился сильнее, мужественнее. Ему было ясно, почему первая богиня осталась здесь, и никогда не рвалась на Олимп.
Гермес приглядывался к Лисе, и никак не мог понять, как у такой темной и холодной матери, могла родиться такая наивная и страстная дочь. Но для этой мрачной тьмы она была просто необходима, должен здесь быть хоть кто-то иной, прекрасный, и наивный, полыхающий от любви к ничтожнейшему из смертных.
Но как только Гермес уходил от них, он сразу отдалялся от этих диких, никому не нужных страстей.
А Лиса никак не могла образумиться и успокоиться, послать вероломного царя подальше и забыть о его существовании. Она снова и снова бросалась к тому колесу, убеждала себя в том, что необходима ему, что без нее он пропадет. Только царь молчал, не произносил больше ни звука, словно он онемел навсегда.
Глава 22 ЯВЛЕНИЕ НЕМИЗИДЫ
Гермес успел увидеть, как сама Немезида появилась перед Лисой.
На Олимпе и на земле в то время было затишье, то богиня решила взглянуть на то, что творится во тьме, навестить богинь, которым по ее разумению там было еще хуже. Она подозревала, что самые яростные страсти кипят пока там. Нимфы успели рассказать ей о том, что там творилось накануне, откуда взялся, и что стало с безумным царем, которые решил, что сама Гера должна служить ему на его ложе обычной наложницей.
Она оставалась родной сестрой богинь тьмы, и давненько их не навещала.
– Просмотри, что у твоей Лисы творится, почему она позорит нас всех.
Но только молчание было в ответ. Тогда и двинулась Немезида туда, во тьму, где все и происходило.
Как долго пришлось брести во тьме, в отличие от Гермеса ей тут совсем не нравилось, каким мрачным и даже страшным все казалось.
Никта узнала от духов тьмы, что ее дочь Немезида ступила в их пределы. Она догадалась, что ту больше всего интересует Лисса, и устремилась туда, где видели непрошенную гостью. А так как она оказалась не в меру расторопной, то ей удалось успеть к самому началу их свидания. Вот и смотрела из тьмы Никта на дочь свою.
– Ты ничего не станешь делать, – прошептала она, но в шепоте слышалась угроза.
– Но в своих приставаниях к этому несчастному она зашла слишком далеко. Он мне не симпатичен, но его следует защитить от нашей сестры, если она сама ничего не понимает, то мы-то разумны и не слепы.
– Он не стоит твоего беспокойства, – твердо стояла на своем Никта, – я здесь с самого начала и мне лучше знать, кто нуждается в защите.
– Может ты и права, но другие должны видеть, что возмездие за темные страсти и скверные поступки неминуемо. Она не может безнаказанно над ним издеваться.
Казалось, Немезида не собиралась останавливаться. Это страшно разозлило Никту.
– А ты сама знаешь, что такое страсть, –
