стояли, стало медленно погружаться. Минни даже слышала плеск прибывавшей воды.
– Иди назад, Керри! – крикнула она, но та шагнула еще дальше: казалось, ее куда-то уносит и голос Минни не долетает до нее. – Керри! – кричала старшая сестра. – Керри!..
Но ее собственный голюс звучал словно издалека – диковинные воды уже затопили все вокруг. Минни пошла прочь с тяжелой болью в душе, какая бывает, когда теряешь что-то очень дорогое. Никогда в жизни ей еще не было так грустно.
Видения сменялись одно за другим, в усталом мозгу Минни возникали странные призраки, сливались с жуткими картинами. И вдруг она дико вскрикнула: перед нею была Керри, которая карабкалась на скалу, цепляясь за камни; вдруг пальцы ее разжались, и на глазах Минни она упала в пропасть.
– Минни! Что с тобой? Проснись!
Гансон тряс жену за плечо, встревоженный ее криками.
– Что случилось? – спросонья отозвалась Минни.
– Проснись, – повторил он, – и повернись на другой бок, а то ты разговариваешь во сне!
Неделю спустя Друэ, сияющий, одетый с иголочки, вошел в бар «Фицджеральд и Мой».
– А, Чарли! – приветствовал его Герствуд, показываясь в дверях своего кабинета.
Друэ пересек зал и заглянул к управляющему баром, который снова сел за письменный стол.
– Когда опять в дорогу? – спросил Герствуд.
– В самом скором времени, – ответил Друэ.
– Я почти не видел вас в этот ваш приезд, – заметил Герствуд.
– Да, я был очень занят, – пояснил Друэ.
Приятели несколько минут поговорили на общие темы.
– Послушайте, – сказал Друэ, точно его вдруг осенила гениальная мысль, – я хотел бы как-нибудь вечерком вытащить вас отсюда.
– Куда же это? – удивился Герствуд.
– Ну, разумеется, ко мне домой, – улыбаясь, ответил Друэ.
Глаза Герствуда лукаво блеснули, по губам скользнула легкая усмешка. Он со свойственной ему проницательностью поглядел на Друэ, потом сказал тоном, подобающим джентльмену:
– Благодарю! Охотно приду.
– Мы чудесно сыграем в картишки.
– Можно мне принести с собой бутылочку шампанского? – спросил Герствуд.
– Сделайте одолжение! – сказал Друэ. – Я вас кое с кем познакомлю.
Глава IX
В мире условностей. Зеленые глаза зависти
Дом, где жил Герствуд, на Северной стороне, близ Линкольн-парка, был обычным по тем временам трехэтажным кирпичным особняком. Первый этаж был расположен чуть ниже уровня улицы. На фасаде второго этажа было большое окно-фонарь, выходившее на зеленую лужайку футов двадцать пять в ширину и десять в длину. За домом находился дворик с конюшней, где Герствуд держал свою лошадь и рессорную двуколку.
В доме было десять комнат, их занимали сам Герствуд, его жена Джулия, сын Джордж, дочь Джессика и служанка – то одна, то
