изящество. Перед алтарем изящества он вместе с ними преклонял колена, как горячо верующий.
– Ты обратила внимание на ту даму, что сейчас прошла? – спросил он Керри в первый же день, когда они вместе вышли погулять. – Какая у нее походка!
Керри внимательно посмотрела на даму, чья грация заслужила его похвалу.
– Да, ты прав, – отозвалась она.
И у нее мелькнула догадка, что, быть может, ей самой как раз этого и недостает. Если это так красиво, ей надо присмотреться к этим дамам повнимательнее. У нее возникло инстинктивное желание подражать таким женщинам. Без сомнения, и она может ходить не хуже.
Когда женщина с умом Керри видит вещи, на которые беспрестанно обращают ее внимание, которыми без конца восхищаются, она делает из этого логический вывод и потом применяет его в жизни. У Друэ не хватало ума понять бестактность своих замечаний. Он не мог уразуметь, насколько лучше было бы внушить Керри мысль, что она должна превзойти самое себя, а не других женщин, которые якобы лучше ее. Он не обращался бы так с более зрелой, более опытной женщиной, но в Керри он видел только новичка. Менее умный, чем она, Друэ, естественно, не в состоянии был понять, что он ее обижает. Он продолжал воспитывать ее, нанося ей раны, а это было неразумно со стороны человека, чье восхищение своей ученицей и жертвой непрестанно росло.
Керри безропотно выслушивала его указания и наставления. Она видела, что именно нравится Друэ, и смутно сознавала его слабости. Мужчина сильно теряет во мнении женщины, если он щедро расточает свои восторги перед другими. В глазах женщины только один предмет достоин высшей похвалы: она сама. Чтобы иметь успех у многих женщин, нужно целиком отдавать себя каждой.
У себя в квартире Керри тоже черпала немало сведений все из той же области.
В одном доме с нею жил некий Фрэнк Гейл, директор театра «Стандард», вместе с женой. Миссис Гейл была миловидная брюнетка лет тридцати пяти. Она и ее муж принадлежали к категории людей, весьма многочисленной в современной Америке, – людей, которые живут прилично, хотя ничего и не имеют за душой. Гейл получал сорок пять долларов в неделю. Его жена, обладая привлекательной внешностью, отказывалась признавать свой возраст и не желала возиться с хозяйством и воспитанием детей. Как и Друэ с Керри, супруги Гейл занимали три меблированные комнаты, только этажом выше.
Керри скоро познакомилась с миссис Гейл и вместе с нею гуляла по городу. Долгое время она была единственной знакомой Керри: болтовня приятельницы служила призмой, сквозь которую Керри смотрела на мир. Всякого рода пошлости, преклонение перед деньгами и избитые представления о морали, таившиеся в пассивном уме миссис Гейл, неминуемо оказали свое воздействие на Керри и на какое-то время внесли страшную путаницу в ее взгляды на жизнь.
С другой стороны, Керри с помощью своих чувств и инстинктов сама вносила в это какие-то коррективы. Ей нельзя было отказать в постоянном стр�
