от гордости, от многих-многих своих грехов, а более всего – от забвения Господа.
12. Приходило иногда сомнение в правильности пути. Не в направлении, не в цели, а в том, что замусоривает этот путь – заботы, волнения, недоумения, какими полон каждый день. Как избежать их? Или надо каким-то решительным движением смести их? Или подчиниться обстоятельствам? Говорю об этом и в ответ: «Не сомневайся, будь тверда, а то будешь непокойна». В чем не сомневаться можно? Что Господь ведет теми путями, какие полезнее для меня, чем другие? Наверное, так.
13. Недоумеваю: почему всех разбирают обиды? Что-то делаю не так? Что? И как надо? Спрашиваю: что же мне делать? Вместо конкретного ответа слышу утверждение: «Это закон духовной жизни: чем больше будешь делать добра, тем больше нареканий, недовольства, требований и обид, обид…». Ну и закон! Вероятно, это допускается Господом, чтобы мы все увидели свои немощи, слабость, учились терпению и снисхождению, умели прощать и требовать только от себя.
14. Опять о молитве, с которой у меня так плохо. Как всегда, коротко и обще, батюшка отвечает: «Молись как можешь. Главное, чтобы молитва была живительной силой».
Но как к этому прийти? На это нет ответа, и мне приходится вспоминать советы святых отцов о том, что Господь дает молитву молящемуся[51], Он – учитель молитвы, а от нас нужно одно усердие и понуждение себя.
15. Обращаясь к прошлому, поневоле сожалеешь о потерянном времени, возможностях. И грехов все больше и больше, и сил бороться с ними все меньше и меньше… Говорю на исповеди, что делаюсь только хуже, а в ответ так грозно звучит: «Не твое дело – лучше или хуже. Делай, а результат на волю Божию».
16. Без смирения нет спасения. Это везде – в проповеди, в словах святых отцов, слышишь на исповеди, читаешь. А как быть, если его нет? Спрашиваю у батюшки и получаю ответ: «Учись у Преподобного. Смирение – в служении ближним». Да, ближние пока научат – намучат. Но и без их помощи не обойтись. Считать себя грешником – мало, хотя и без этого нельзя. Попробуй-ка не только простить недостатки других, но и не возмутиться, не раздражиться, не позволить себе обид, требовательности, желания одобрения, тайного тщеславия… Этого без помощи ближних не одолеть.
17. Когда же душу захлестывала грусть от ощущения своего внутреннего духовного одиночества, непонимания, нежелания тех, кто казался близким, разделить эту тучу душевную, батюшка на исповеди сказал: «И у великих светил были такие минуты оставленности. Это очень тяжелый крест. Его и Господь испытал, и Ему было очень тяжело, когда Он молился Отцу Своему: Отче, вскую Мя оставил еси?[52]».
18. Иногда думалось: вот тут столько тревог, беспокойства, переживаний бесконечных. Там же, у Господа, вполне возможно, за грехи даже и взглянуть не удастся на все, что дорого. Тут, как ни плохо, можно стоять на службе, даже просто видеть Лавру, а там? Говорила о том батюшке, и он ответил: «Там – подобрее. Надо жить надеждой».
[Господь]
Ср.: Мк. 15, 34. –
