он так орет от обиды, что, наверное, уже все соседи переполошились? Конечно, мама каждый раз реагировала на спектакль, устраиваемый в коридоре по случаю ее ухода, и брала сына на руки, и сидела с ним, уже в пальто, на низкой табуретке перед дверью, обещая скоро вернуться и принести подарок, а Гоня орал и орал. И мечтал, чтобы мама ушла поскорее, раз уж это неизбежно, тогда можно будет, наконец, замолчать, ведь долго кричать без перерыва – это очень утомительно даже для него, хотя он и тренируется регулярно. В мамино отсутствие с детьми оставалась бабушка – а с ней орать бесполезно, потому что начинает так громко и эмоционально утешать, что любого заглушит. Гоня раз пробовал ее перекричать, но плюнул на это дело – никакого толку, только устал.
А вот с папой Гоня смирный. Хотя папа не ругается почти, и по попе никогда не шлепает (не то, что мама!), а как-то с ним скандалить несподручно. Папа говорит: «мальчики не плачут», выходит, что Яне можно плакать, раз она девочка. Только непонятно – с чего ей плакать-то, раз все ее обожают, и жизнь у нее – как сказка, ни проблем, ни ответственности, не то, что у него, у Гони. Но, видно, если родился мужчиной, изволь нести свой крест – будь начеку, защищай, отвечай за своих женщин, которые порой сами не знают, чего хотят.
Примерно такие философские мысли одолевали Гоню в то утро, когда нарушился привычный распорядок жизни, и все пошло не так, как всегда. А случилось вот что: за завтраком, когда Яна и Гоня уже заканчивали терзать упаковку творожной массы на двоих, а мама и папа допивали чай, вдруг раздался телефонный звонок. То есть, не совсем «вдруг», как раз папе постоянно кто-то звонил, дети уже не удивлялись тому, как лихо отец управляется сразу с несколькими трубками – в одну что-то крикнет, потом прижмет плечом и к другому уху подносит второй телефон, и продолжает разговор и в одну сторону, и в другую. А если то же самое происходит, когда он за рулем машины – вообще залюбуешься: и разговаривает в два уха, и руль коленками крутит, и еще успевает дяденькам в соседних машинах показывать, что они правила нарушают. Яна с Гоней видели – красота! Даже дух захватывает. Мама говорит, это потому, что у папы очень серьезная и ответственная работа. Только этой работы никто не видел – Яна сколько раз просила взять ее с собой, а папа все обещает попозже.
Так вот, в то утро телефон зазвонил как-то необычно, настораживающе, предвещая перемены. Сначала папа поговорил, потом мама поговорила, о чем – непонятно, но по интонации ясно: что-то непредвиденное. Потом папа сказал: «Надо ехать», и мама повторила: «Надо ехать», и Яна обрадовалась. Потому что ехать – это интересно и весело, и много впечатлений, и в дороге, как правило, кормят чем-нибудь вкусным. Ехать можно на дачу, или в гости, а один раз ехали вообще на море – очень долго, Яна смутно помнила.
Но в этот раз поездка оказалась скомканной, без радостного предвкушения и сборов. Мама просто покидала в пакет кое-какие игрушки, напялила на детей курточки и вот уже машина, и папа торопится, поэтому не дал детям,
