триста грамм виски, лишили его сил. Он был в легком перманентном опьянении.
– Здравствуй, незнакомец. Ты, наверное, с Купером?
Максим обернулся и увидел Джессику. Та была в шикарном вечернем платье и выглядела как истинная королева бала.
– Привет! А ты, какими судьбами? – Максим вскочил и ринулся, было, обниматься – у него на нее сработал инстинкт, но та тут же его отстранила.
– Тихо, тихо, ты что? Не здесь. Муж увидит.
– Кто увидит? – озадаченно спросил Максим.
– Я с мужем пришла. Ты разве не знал, что я замужем?
– И кто у нас муж? – поинтересовался Максим.
– Гм. Мой муж – Кац, – с гордостью, не понятой Максимом, ответила Джессика.
– Гм. Ну? Еврей, ну и что?
– Ты не знаешь, какой Кац может быть тут? – удивленно осведомилась Джессика.
– Понятия не имею.
– Давид Кац. Продюсер. Ты знаешь Жанну Роллан?
Максим второй раз за вечер вздрогнул при этом имени.
– Слышал, – ответил он.
– Это его протеже. Слышал. Ты же говорил, что на концерте ее был. Не помнишь уже. Ладно, мне пора, встретимся. Ты тут будешь? Все, убежала.
Максим посмотрел ей вслед, подумав о том, как все-таки, тесен мир в этом Городе.
Купер не возвращался. Максим заказал уже четвертый виски и решил прогуляться по клубу. На сцене происходило какое-то не очень интересное, судя по небольшому количеству собравшихся вокруг нее людей, мероприятие. Максим подошел ближе. Оказалось, что это была официальная часть вечера, и заключалась она в символическом вручении подарков или наград. Он не стал интересоваться. Единственное, что его привлекло, это объявление ведущего, выразившего желание пригласить на сцену для получения приза симпатий клуба, лучшую исполнительницу Города, Жанну Роллан, и горько разочарованного ее отсутствием, предложившего получить за нее приз ее продюсеру, Давиду Кацу. Максим увидел поднимавшегося на сцену маленького мужчину лет пятидесяти. В нем он тут же узнал одного из «сильных мира сего», с которыми Жанна Ролан знакомила его на балу в «Рапсодии». «И это муж Джессики? Сколько ж ему лет? Хотя, мне-то какая разница?»
Давид Кац, получив свой приз и что-то протараторив в микрофон, направился к длинному столу, стоявшему справа от сцены, где, как решил Максим, собираются все «сильные мира сего шоу-бизнеса», «акулы». Он хотел разглядеть за столом Джессику, но ничего не увидев, пошел искать Купера. Потратив двадцать минут на поиски, он плюнул на все, взял в баре сразу бутылку виски, подумав о том, какое замечательное все же изобретение, эта гостевая карточка, и, не найдя свободного места, встал в уголке, напротив сцены.
Минут пятнадцать и его накрыло. Максимом овладел острый приступ мизантропии. Все и всё вокруг ему стало противно. «Сильные мира сего», сидевшие за столом превратились в свиней, жирных, грязных уродливых свиней. Все остальные, бродившие по клубу превратились в овец и баранов, они бегали друг за другом
