шло как обычно. Гнида старался скрыть свое намерение, а дождавшись вечера, заглянул в ленинскую комнату, где, как и предполагал, проходил поединок в шахматы между Димкой и Ахтымом. Обычно с ними играл и Эрудит, «навылет», но теперь его не могло быть. Гнида потоптался по коридору и направился к выходу. Минут через десять на лестнице послышались шаги, открылась дверь, появились Дыба, Гнида и Серый. Серый обратил внимание сержанта на беспокойство, которое возникло у шахматистов.
– Без Эрудита они не такие наглые.
– Эрудит человек ответственный, ему поручили охрану государственного объекта. Он сделает все возможное для сохранения объекта от незримого врага, а тебя мы, кажется, сейчас повредим, – сказал Дыба Димке и добавил: – Не боись, я пошутил.
– Ведь это я морду тебе бить буду, а он так, пошутил только, – ощерился Гнида.
Серый продекламировал:
– Рубежи страны родной
Бережет отлично
И не дремлет под сосной
Трезвый пограничник.
Димка поднял глаза: все трое ухмылялись, молча поглядывая сверху. Последовательность взглядов при этом была у всех одинакова: сначала на него, потом на Ахтыма, потом, уже более красноречиво, опять на него. В них читалось: настало время проучить тебя!
Напряжение возрастало.
Дыба покусывал зубами спичку. Молчание. Наконец он выплюнул спичку и прервал затянувшуюся паузу:
– Ну что, по-моему, ты, Ботвинник, попал в цейтнот.
– Я ни в чем не виноват перед тобой, – опустив глаза на шахматную доску, ответил Димка.
«Сейчас начнут бить», – пронеслось в голове. И он вдруг трусливо сжался. «Надо драпать». От какого-то животного страха забила мелкая дрожь. Боясь показаться трусом, он из последних сил сконцентрировал всю свою волю. Но когда в сознании мелькнуло, что убежать нет никакой возможности, последние остатки храбрости покинули его. В висках отдавались удары пульса, словно невидимые тиски медленно сдавливали его голову. «Надо победить страх, надо победить», – внушал сам себе Димка, склонившись над шахматами. Но он никак не мог ни одолеть страх, ни скрыть его от пристального взгляда Дыбы и его друзей.
– Вот теперь я вижу, – с наигранной веселостью сказал Гнида, – как «пацан наделал». Чего дрожишь – то? А тогда– вон какой смелый был.
– Как же это ты не виноват? – спросил Дыба. – А кто окурок подбросил? А? Ты, падла, окурки разбрасываешь, а я за это по тыкве должен получать? Несправедливо.
– Товарищ сержант, ты же знаешь, что это не он бросил окурок, – вступился за Димку Ахтым.
Дыба обвел его насмешливо-вызывающим взглядом.
– Ты, олень, глохни! И пошел вон! А то прихлопну, как муху. – При этих словах он взял первую попавшуюся под руку шахматную фигуру и переставил ее на доске.
– Товарищ сержант, не мешайте, пожалуйста, играть, – безнадежно выдавил Гыргенов.
– Да что ты такое говоришь? Или я неправильный ход сделал?
– Пианист играет,
