прятать цели в суевериях. Здесь, на этой планете, существует множество религиозных учений. Но основная масса их – неуклюжая и убогая попытка всунуть необъяснимое в привычное и познать мироздание через его разделение на две части. Предположим: день и ночь. Или добро и зло. А есть еще бог и дьявол (бывает, что и во
множественном числе). Так что можно веселиться, как хочешь!
ДЕМИУРГ:
– Я понял. Это ты хорошо придумал. Сразу видно – биоэкстрактор.
БИОКОРРЕКТОР:
– Сколько раз тебе говорить, что я учусь на биокорректора?
ДЕМИУРГ
– Да-да, извини, на биоэректора!
БИОКОРРЕКТОР:
– Сейчас я тебе всыплю, как следует!
ДЕМИУРГ:
– Ха-ха-ха! И кто из нас уже не ребенок?
БИОКОРРЕКТОР:
– Ну, братец, держись! Я тебе такое устрою!
ДЕМИУРГ:
– И чем же ты сможешь меня удивить?
БИОКОРРЕКТОР:
– На этой планете до создания людей биоконструкторы проводили много экспериментов по производству других разумных форм жизни. Опытные образцы, в основном, вывезли. Но некоторые особи умудрились сбежать и теперь отсиживаются в укромных уголках, коих здесь превеликое множество. Мне не составит труда их найти. Берегись, двоечник!
ДЕМИУРГ:
– Ой-ой-ой! Испугал звезду кометой. Биоклозетор недоделанный!
БИОКОРРЕКТОР:
– Все! Хожу! И фигур у меня теперь будет несколько!
ДЕМИУРГ:
– Давай-давай, гадопроизводитель-недоучка! Я тоже иногда желаю разнообразия!
Россия. Конец лета 1861-го года. Вятская губерния. Деревня Дристоедовка.
Прохор Авдеев сидел на придорожном пригорке и, щурясь от яркого солнца, разглядывал родную деревню. Деревянную ногу он отстегнул и теперь блаженно улыбался, вольготно расположив на траве ноющую от усталости култышку. Мысли его блуждали в далеком детстве, постепенно приближаясь к безрадостной юности.
Деревня хоть и была родной, но совершенно Прохора не ждала. Более того – она его просто забыла. Прохор закурил трубку и стал пристегивать протез. Справившись с этой работой, он подобрал искусно выструганный костыль и встал на ноги. Костыль ему сделал один поволжский татарин, лежавший с ним в лазарете, и Прохор был ему уже шесть лет за это благодарен. Не потому, что поддерживающая палка стала для него жизненной необходимостью, а по той причине, что она всегда помогала Прохору в дальней дороге, когда покалеченная нога сильно уставала от деревянного протеза. Тогда, опираясь на костыль, можно было продолжать нелегкий пеший путь, ибо откуда у инвалида деньги на извозчиков?
А еще иногда костыль помогал в защите от лихих людей, потому что одноногому человеку убежать от разбойников никак не получится. Один раз в Костроме зажали его трое в подворотне. Они не знали, что Прохор прослужил в солдатах более двадцати лет и хорошо умел работать
