он, что она оживёт,
Ведь он уже, прям в ней, её любит и ждёт,
Пока она воздухом ровно задышит,
Расскажет, что знает и скажет, что слышит.
В сознание женщина не приходила,
А он её уж оплодотворил, классно было,
Давно муж-философ спящих любил,
Когда нет движений от тех, кто сейчас с ним.
Её он тогда развернул в самолёте
И вставил туда ей, где слабый проходик.
Её он «влюблял», но туго там было,
Но он всё же весь поместился красиво.
Поглубже залазил – его он на всю
И тупость уже прошла на ветру,
Ему помогал он – что влаги давал,
Оттуда, где мокро он влагу ту брал.
И вот, когда радость уже приближалась, –
Женщина чаще уже задышала.
Видимо что-то она ощутила
И это её к жизни вновь пробудило.
Услышав, что женщина вот-вот очнётся,
И может от шока, – отпрянет, сорвётся, –
Философ всей силой мысли своей
Задвигался очень, при очень быстрей.
Он сразу «взорвался» прям в это же место:
Излив в неё всё, что было на место,
Он резко трусишки ей натянул,
Одёрнув юбчонку, штаны застегнул.
– Откуда Вы, женщина, как Вас зовут
И что с самолётом случилося тут?
На его языке она отвечала
И что сейчас произошло, плохо понимала:
– Анна, с Аляски летел самолёт
И с ним не справился наш первый пилот.
Пока я к кабине поспешно дошла, –
Уже самолёт летел, сам руля;
Пилоты на панели в крови лежали
И я, в миг, упала, мои мысли прервались.
А Вы кто такой, Вы с нами летели?
К тому же, куда мы залетели?
И что сейчас было, со мной что творили?
Сума я сошла, иль меня Вы «любили»?
– Это тайга – леса, здесь, России,
И городов нет здесь в помине.
Мы тоже когда-то с неба свалились,
В живых мы остались и здесь очутились.
Три года назад мы летели, – взорвались, –
И на парашютах сюда опускались,
А здесь мы живём по законам своим,
Другие, чужие, и Ваши, и все остальные
Законы и принципы все
Мы не признаём. – Мы наедине
Остались с природой и сами себе,
Теперь подчиняемся мы ей вполне.
А вас я здесь в чувства привёл, лишь как смог,
Любя и беря, по-другому не смог.
Слегка Вы дышали, я Вас разбужал, -
И Вы оклемались, а Вы, как кинжал, -
Меня обвиняете в том, что Вас спас,
Иль просто не нравится Вам мой анфас.
– Лица́ я не вижу, но это абсурд,
Что
