к богословию Евхаристии. Такова самая общая схема его учения.
8.4.1. Христология
Каковы оригинальные черты христологии святого Игнатия? Христос Спаситель – не просто Образец для подражания христианам. Он – Источник нашего спасения. В Нем заключены те 1). дела, 2). мысли и чувства, и, наконец, 3). обожение, обретаемое в Евхаристии, которые надлежит усвоить Его Церкви, а в ней – каждому христианину. В этом усвоении и состоит полнота богоношения, ношения Христа в сердце человека.
«Един Иисус Христос, и лучше Его нет ничего» (Послание к магнезийцам. Гл. 7. Хрестоматия, с. 314–315);
«[Христос] прославил вас для того, чтобы вы в единодушном повиновении
(1) были утверждены в одном духе и в одних мыслях, и все вы говорили одно (2), чтобы, повинуясь епископу и пресвитерству, вы были освящены во всем (3)» (Послание к ефесянам. Гл. 2. Хрестоматия, с. 308);
«[Буду писать вам, если будет воля Божия и] если Господь мне откроет, что вы все до единого <…> повинуетесь (1) епископу и пресвитерству в совершенном единомыслии (2), преломляя один Хлеб, это врачевство бессмертия (3)» (Послание к ефесянам. Гл. 20. Хрестоматия, с. 313).
В рамках такого богословия полнота человеческой природы Спасителя – духа, души и тела – принципиально важна для святого Игнатия. Наше богоношение (и в конечном счете наше спасение) не может быть полным, если не полон, не таков, как мы, по человечеству Христос. Поэтому св. Игнатий обличает воззрения докетов, учивших о призрачности тела Христа Спасителя либо о призрачности Его страданий, называет их «трупоносцами» за их отвержение полноты богоношения.
«Он [Христос] укрепляет меня, потому что соделался человеком совершенным» (Послание к смирнянам. Гл. 4. Хрестоматия, с. 326);
«Что мне пользы, если кто и хвалит меня, а Господа моего хулит, не исповедуя Его носящим плоть. Кто не исповедует этого, тот <…> сам носит в себе смерть» (Послание к смирнянам. Гл. 5. Хрестоматия, с. 327);
«А если иные, как некоторые безбожники, то есть неверующие, говорят, что Он страдал только призрачно, – сами они призрак, – то зачем же я в узах?» (Послание к траллийцам. Гл. 10. Хрестоматия, с. 318).
Но Христос не просто Носитель всякого совершенства! Все наши земные противоречия, диктуемые ограниченностью человеческой логики, снимаются и пропадают в Самом Христе, в Его непресекаемой и неумаляемой жизни, в неизменном совершенстве и полноте обеих Его природ – Божественной и человеческой. Эту мысль святой Игнатий раскрывает через образы молчания, тьмы и смерти, – всего того, что не может удержать реальность совершенного Богочеловеческого бытия.
– и молчание, и слово Его – слово!
– и смерть, и жизнь Его – жизнь!
– и тьма, и свет Его – свет!
Особенно ярко звучат следующие слова святого, сказанные о Христе, о Его Крестной Жертве, заключенной в образ молчания, безмолвного Слова:
«Лучше
