Как это случилось, что едва ли не половина белого духовенства сначала пошла за теми, кто провозгласил лозунг «революции в Церкви», кто главным вопросом церковной жизни сделал не вопрос о том, как спастись, как достигнуть Жизни Вечной, а проблемы наиудобнейшего устройства в этой, земной, жизни? Ведь то же самое духовенство, опомнившись потом, в подавляющем большинстве не отреклось от Христа, когда взят был курс на уничтожение всякой религии, не разбирая – обновленной или необновленной. Не потому ли все это произошло, что слишком уж многие из пастырей дореволюционной России погрузились в быт, в какие-то мирские дела, и лишь когда эти люди оказались лишены всего, что имели, наступило прозрение.
Но это еще полбеды, хуже, что нашлись такие, кто не сумел покаяться и тогда, когда наступила пора покаяния. Особенно запоминается в повести своего рода антипод главного героя, о. Порфирий Апексимов, вместе с которым о. Сергий замерзает в камере и который, в это же самое время, сочиняет донос на своего собрата – за лишний день жизни? за миску баланды? А ведь это был гордый человек, в свое время не желавший «унижаться» перед о. Сергием, – как же он до такой степени унизился перед тюремщиками?
«Ведь он священник… священник ведь он!..» – горестно восклицает (в одной из последних глав повести) владыка Павел, оставшийся, подобно Христу, один, без своих «апостолов» – священников, на пороге собственной Голгофы.
Да, русское духовенство и все мы получили жесточайший урок… Но ведь недаром сказано, что история учит лишь тому, что она ничему не учит. И сегодня, когда возрождаются храмы, увеличиваются приходы, не восстанавливаются ли вместе с ними и те причины, которые привели к обновленческой катастрофе? А тем временем народ наш по-прежнему нищает, и многие уже готовы снова поверить «слепым, вождям слепых», которым не дает покоя золотое сияние православных крестов. И если вновь наступит пора испытаний, хватит ли у нас, пришедших в Церковь в годы относительного благополучия, душевных сил и решимости оставить все и последовать за Христом (Мф. 19, 21)?
Размышляя об этом, невольно приходишь к выводу, что события, описанные в повести, рано списывать в архив, рано относиться к ним как к прошлому, которое никогда не повторится. Тем важнее для нас благодатный пример отца Сергия, дающий надежду, что и в лихие времена всегда найдутся праведники, готовые принять удар на себя, те, благодаря которым «соль не перестанет быть соленою».
От автора
…Необходимо сделать очень важное, на мой взгляд, предупреждение. Так как повествование ведется, насколько это для меня доступно, в литературной форме, то может возникнуть предположение, что ради яркости картин и образов я добавляю к действительно происходившему и свой вымысел. Поэтому считаю своей обязанностью еще раз подчеркнуть то, что уже говорилось в предисловии к «Повести о трех поколениях», а именно, что здесь нет ни одного случая, не происшедшего в действительности, ни одной фразы, не отвечающей
