лук Немврод,Стрела назад упала, хоть метким был стрелок.
Евангелие тщились евреи отрицать,
И вечные мученья за это дал им Бог.
Страшись: для тех, кто портит и развращает нас,
Местечко в преисподней Всевышний приберёг.
Быть может, и обидны сравнения мои,
Но ты примеры эти оспорить бы не мог.
Сказать тебе «возвысься!» – пустая трата слов,
Поскольку недоступен свинье высокий слог.
Но, увлечён моею припевкой под гармонь,
Теперь кадриль иную не спляшешь ли, дружок?
Шурале
I
Есть аул вблизи Казани, по названию Кырлай.
Даже куры в том Кырлае петь умеют… Дивный край!
Хоть я родом не оттуда, но любовь к нему хранил,
На земле его работал – сеял, жал и боронил.
Он слывёт большим аулом? Нет, напротив, невелик,
А река, народа гордость, – просто маленький родник.
Эта сторона лесная вечно в памяти жива.
Бархатистым одеялом расстилается трава.
Там ни холода, ни зноя никогда не знал народ:
В свой черёд подует ветер, в свой черёд и дождь пойдёт.
От малины, земляники всё в лесу пестрым-пестро,
Набираешь в миг единый ягод полное ведро.
Часто на траве лежал я и глядел на небеса.
Грозной ратью мне казались беспредельные леса.
Точно воины, стояли сосны, липы и дубы,
Под сосной – щавель и мята, под берёзою – грибы.
Сколько синих, жёлтых, красных там цветов переплелось,
И от них благоуханье в сладком воздухе лилось!
Улетали, прилетали и садились мотыльки,
Будто с ними в спор вступали и мирились лепестки.
Птичий щебет, звонкий лепет раздавались в тишине
И пронзительным весельем наполняли душу мне.
Здесь и музыка, и танцы, и певцы, и циркачи,
Здесь бульвары и театры, и борцы, и скрипачи!
Этот лес благоуханный шире моря, выше туч,
Словно войско Чингисхана, многошумен и могуч.
И вставала предо мною слава дедовских имён,
И жестокость, и насилье, и усобица племён.
II
Летний лес изобразил я, не воспел ещё мой стих
Нашу осень, нашу зиму и красавиц молодых,
И веселье наших празднеств, и весенний Сабантуй…
О мой стих, воспоминаньем ты мне душу не волнуй!
Но постой, я замечтался… Вот бумага на столе…
Я ведь рассказать собрался о проделках Шурале.
Я сейчас начну, читатель, на меня ты не пеняй:
Всякий разум я теряю, только вспомню я Кырлай.
III
Разумеется, что в этом удивительном лесу
Встретишь волка и медведя, и коварную лису.
Здесь охотникам нередко видеть белок привелось,
То промчится серый заяц, то мелькнёт рогатый лось.
Много здесь тропинок тайных и сокровищ, говорят.
Много здесь зверей ужасных и чудовищ, говорят.
Много
