на сено для коз, – и смекнул, что тощие стебли как раз годились плести. Дурное вичьё – не лоза, но чем уж богаты!.. Кликнули потеху. Поставили корыта с водой. Низкие скамеечки для удобства.
«Так ведь щит сплести можно, – тотчас озарило Светела. – Кожей обтянуть. Берёстой оклеить…»
Под крики позорян плетельщики взялись за дело.
Любо-дорого следить, как споро мелькали сильные пальцы! Выхватывали из вороха самый гожий стебель, а то по два сразу. Свивали невзрачные плети в тугой прочный узор. Давали порядок, радость и красоту. Плотно сбивали колотушкой… И всё будто вприпляс. Легко, весело. Чего стоила подобная лёгкость, Светел очень хорошо знал.
«Вот бы объявиться пораньше. Сейчас бы с ними тягался!»
Из такой травы он никогда прежде не плёл, но, без сомнения, совладал бы. Только мама могла не благословить. «Вперёд людей лезть, пока упросом не упросят, – правды в том нет!»
А бабушка добавит:
«Леворучье остерегись являть. Недобрых глаз много…»
И будут обе правы. А ты, значит, ходи стреноженный мимо веселья. Мечтай, пока пора деяний приспеет. А скоро ли ей приспеть, если Жогушка ещё мал? Соседи соседями, но вовсе без мужской руки дом покинуть?
…Кто-то уже сплотил донце, поставил стебли для боковин. Кто-то, наоборот, начал с обода, проворно гнал вниз…
Изначальный порыв успел отгореть. Позоряне подходили и уходили. Беседовали о своём. Самые упорные коротали время песнями. Отмечали хлопками ладоней каждый круг голосницы. Пестерь – дело долгое. Однообразное. Не борьба с носка. Не стрельба лучная. Голоса поющих скучнели, делались жиже. Скоро кругом ристалища останется только родня. Да и та возьмётся зевать.
– Гусляра бы, – вздохнули неподалёку. – Без гусляра какое веселье.
Светел навострил уши.
– Гусляра? Дурных нету играть: Крыла ждут!
– Все гусельки попрятали, кто и привёз.
– Ещё третьего дня подвалить должен был. С ялмаковичами.
– Раньше вроде с Царской ходил?
– Ему кто указ! Такой всюду желанен.
– А пока ждут, скучать велишь?
Светел решился. Раскрыл рот. Оробел, смолчал. Снова решился. Кашлянул.
– Я сыграть могу. Я эти песни все знаю.
К нему обернулись.
– Тут каждый сыграет, да никому не охота.
– Молод больно. К мамке ступай!
– Ручищи у тебя, парень, не по струнам похаживать…
– Вправду можешь или без толку болтаешь?
Светел рассердился, насупился, робость вмиг отбежала.
– Дома, в Твёрже, кулачный Круг водить довольно хорош был…
– В Твёрже?
– А гусли привёз?
– Ну…
– Беги, парень, за гусельками живой ногой! Распотешь добрый народ!
Хотелось влететь в шатёр, чехолок в охапку –
