тут надо человека понимающего. А то живо обжулят.
– А ты, Петя? Ты ведь понимаешь в ишаках?
Петя этого только и ждал:
– И то, помочь разве вам? Тоже, главное, пошли и мне не сказались! Да тут вас одних враз ободрали бы! Ишака бы вам подсунули какого-нибудь больного.
Услыхав о таких страхах, мы сразу присмирели:
– Вот хорошо, Петя, что ты подоспел вовремя! Как это ты замечательно кстати всегда попадаешься, правда…
И мы все вместе принялись бродить по базару.
– Ишак продаётся?
– Продаётся.
– Сколько?
– Десять рублей.
– Отдавай за три.
– Пошёл вон, дурак!
Петька торговался бойко, и по его адресу то и дело раздавалась ругань.
– Петька, вон ещё смотри – чёрный большой ишак. Вот бы нам такого!
– За сколько продаёшь?
– Семь рублей.
– А вы за шесть с полови…
Петька разозлился и закричал на Соню:
– Если ты будешь вылезать, я уйду совсем! Делай тогда сама как хочешь!
Соня прикусила язык, и он снова обратился к хозяину:
– Красная цена твоему ишаку четыре рубля.
– Ну ладно, бери.
Соня с готовностью раскрыла кулак.
– Постой! Да подожди же ты, Сонька! Успеешь высунуться со своими деньгами. Нужно его ещё попробовать. Может, он и копейки не стоит.
– И это верно. Ну, садись на него, Петя, посмотрим, хорошо ли он бегает.
Мы расселись поодаль на земле, а Петька взгромоздился на ишака, чтобы проскакать перед нами. Но ишак оказался хромой.
Опять начались наши скитания по базару. Мне приглянулся маленький серенький ишачок. Он грустно стоял в стороне под огромными вязанками хвороста. Вязанки были прикреплены к бокам ишачка и, поднимаясь от земли, совершенно закрывали его. Стоит целая копна хвороста, а из-под неё выглядывает серенькая головка с большими умными глазами и мягкими, бархатными ушками.
– Смотрите, вон какой славный! – заметила Юля.
– Скромненький такой, стоит себе опустив хвост! – сразу восхитилась ишачком Наташа.
– Ну, такого-то, наверно, не станут продавать.
– А может быть, продадут. Давай спросим.
Спросили. И вдруг оказалось, что ишачок продаётся.
– А за сколько?
– За восемь рублей отдам.
Тут пять разных голосов принялись наперебой упрашивать хозяина, чтобы он уступил. Уж как мы его уговаривали, как упрашивали! Петька раз десять хлопал его по корявой ладони. Наташа ласково заглядывала ему в глаза, а Соня всё твердила:
– Шесть с половиной, а? Ладно, а?
И вот с ишака осторожно сняли тяжёлые вязанки, и нам был торжественно вручён конец верёвочного недоуздка.
Дорога домой нам показалась гораздо
