style="font-size:15px;"> Вообще задумываться о своём житье-бытье Игорь начал только в последние годы. Первое время все силы уходили на вживание. Необходимо было продержаться до обещанного возвращения. Потом он привык. В его жизни мало что происходило. Он практически не покидал дворца. С утра ждали служебные обязанности, развод караулов, отчёты, проверки. Голубиная почта тоже была в его ведении. Все силы уходили на наведение хоть какого-то порядка в дворцовом хозяйстве.
Прежний герцог придерживался либеральных взглядов. Все службы дворца жили и работали в пределах традиций. И как-то ведь справлялись. Игорю трудно было представить, что бы тут началось, отмени он ежедневные разводы и отчёты, да людишки бы к обеду разбежались. На поварне устроили бы пьянку. На конюшне – вертеп. Голубятня ещё! Хотя там Игорь давно уже пристроил своего старого товарища по скитаниям. Сун что в рабах, что в птичниках оставался точным и прилежным до занудства.
Или при герцоге аллари всё во дворце вертелось, подчиняясь примитивному зову совести? Нет, не могло огромное, сложное дворцовое хозяйство, все как один, следовать чистым душевным порывам. Людьми всегда правил страх, а управляла корысть.
Или сейчас правит страх, а прежде что-то другое? Игорь вспомнил, как они выходили с Шаком из лесов, как давали первые представления в затерянных городках, в тёмных деревнях. Как им было весело, страшно, голодно и тревожно. Как однажды попали в деревню изуверов и все бы погибли, не явись им спасением неуклюжий толстый застенчивый Ири. Шак тогда до утра погонял, отрываясь от страшного места, а после чуть не прибил Игоря за то, что тот назвал его Апостолом, но выспросил, понял и даже принял новое имя.
И тот же Шак с холодной расчётливостью послал своих товарищей на смерть!? Но герцог же привёл свидетелей. Они подтвердили: конь загодя подготовился к встрече с братом, оставил Игоря и двух бывших рабов отвлечь егерей на себя, а когда запахло жареным, ушёл в свободный прыжок, забыв о товарищах, вернее, предоставив выкручиваться самим.
Спасибо герцогу, не отдал палачу, даже оставил при себе, позволив отслужить…
Сун чистил лотки для корма. Он состарился. Плосковатое, смуглое лицо напоминало кусок мятого пергамента. Светлые раскосые глаза слезились.
– Здравствуй.
– Здравствуйте, господин начальник, – поклонился бывший раб.
– Да брось ты.
– Господин начальник хочет получить отчёт?
– Нет, я просто так зашёл. Как живёшь?
– У меня всё хорошо.
– От Ири есть вести?
– Да. Он прислал привет на словах и пирог. Пирог дожидается Вас, я его сейчас принесу.
Сун вышел, протопал вниз по лестнице, потом вверх, плечом открыл дверь, и предстал перед Игорем с небольшим плоским пакетом, который торжественно держал обеими руками.
– Когда пришла посылка?
– Три дня назад. Я просил, чтобы Вас известили.
– Я
