минимумом слов. Но его-то на еженедельные допросы не таскали. Его-то под гипнозом не пытали! Значит, среда сыграла с ним затяжную шутку, под которую он, сам того не замечая, мимикрировал, превратившись в вышколенного, тупого и верного исполнителя воли герцога – в царедворца без страха и упрёка.
Стоило поторопиться. Игорь спустился в подвал и пошел напрямик через катакомбы. Он сюда редко забредал главным образом из-за наличия в подвале привидений. Начальник внутренней охраны прекрасно знал, что они совершенно безвредны, однако сторонился, да и побаивался в глубине души иррациональным страхом ребёнка, попавшего в страну колдунов.
Впереди мелькнул клок плотного белого тумана и, мазнув стену, зацепился за угол. Игорь замер. Чего, казалось бы: топай по своим делам. Туман не укусит, похолодит голую ладонь, если подставишь, а за три шага вообще ничего. Но нахлынуло вдруг нечто…
Тут разгуливают прежние хозяева? Но герцог как-то просветил, что аллари не принимают посмертных обличий, это исключительно человеческая прерогатива.
Клок тумана всосался в узенький чёрный коридорчик. Даже пламя свечи не шелохнулось. Игорь перевёл дух и пошёл дальше. Оставался ещё один переход шагов в десять и… всё.
За спиной протяжно вздохнуло.
О своей прежней жизни начальник дворцовой стражи в последнее время вспоминал редко. По правде сказать, та жизнь стала забываться, плотно подёрнувшись новыми впечатлениями, будто на тусклую затертую гравюру наложили яркую переводную картинку. Изредка разве выскакивало слово или понятие, о котором он иногда уже не мог с точностью сказать, что оно обозначает.
– Почему так долго!? – крикнул герцог.
– Я проверял посты и службы, Ваша Светлость.
– Какие?
– Караул и голубятню.
– Голубятню? – глаза Ария сощурились и стали похожи на два тонких холодных лезвия.
– Она входит в моё подчинение, – пояснил Игорь.
– Почему именно сегодня?
– Прочёл утреннюю почту и вспомнил, что давно туда не заходил.
А глазки-то у Ария… того. Игорь почувствовал лёгонькое покалывание на шее, как в жару перед грозой. Ворохнулось чувство беспокойства и… беспомощности.
От приведения шарахнулся, теперь очко перед герцогом сыграло. С чего? Игорь давно и прочно уверился, что Арий друг. В смысле – не враг. Во время утренних докладов герцог обычно сидел, расслабившись, и только изредка что-нибудь уточнял. Сегодняшний разговор больше походил на допрос.
Какого чёрта! Начальник внутренней стражи прямо глянул в глаза герцога, и тонкие холодные лезвия будто обломились. Померещился даже лёгкий надтреснутый звон.
Герцог уставился в стол. Голос стал почти что прежним, только холодным, вот-вот ледышки изо рта посыплются:
– Что на голубятне?
– Одна птица вернулась раненой.
– Уничтожили?
– Нет. Смотритель голубятни пытается её лечить.
