style="font-size:15px;"> Основоположник психоанализа, Зигмунд Фрейд, увидел в переживаниях маленьких мальчиков аналогию с древнегреческим мифом про царя Эдипа.
В мифе рассказывается история о том, как отцу Эдипа – Лаю – оракул предсказал страшное будущее. Его сын, по словам пророка, когда вырастет, убьет отца и женится на собственной матери. Напуганный таким предсказанием Лай велит отнести своего сына в горы и бросить там на погибель. Но ребенка находит пастух и пристраивает его в другую царскую семью. Там Эдип и вырос, считая своим отцом царя Полиба. Когда Эдип стал взрослым, настырный оракул вновь предсказал, уже ему – сыну, что он убьет своего отца и женится на матери. Оракулам было принято верить. Эдип, чтобы избежать предсказания, уходит от своих приемных родителей, поскольку считает их родными. Тут то и сбывается пророчество! В пути Эдип совершенно случайно сталкивается с повозкой Лая, которая наезжает ему на ногу. В перепалке Эдип убивает Лая, не зная, что это и есть его отец. В дальнейшем Эдип попадает в свой родной город и освобождает его от захватчиков. В награду за это жители избирают Эдипа своим царем, и он женится на вдове Лая, т.е. на своей матери.
Фрейд считал, что ребенок в возрасте около трех лет еще так сильно привязан к матери, что в фантазиях мечтает «убрать» своего главного соперника – отца – и сохранить себе в качестве самой близкой женщины свою мать. Каким же образом мальчик способен преодолеть этот «Эдипов комплекс»? Фрейд показывает, как в этом ему помогает защитный механизм идентификация. Ребенок эмоционально присоединяется к отцу, которого не только мечтает победить, но и любит одновременно. Он как бы мысленно сам становится отцом, идентифицируется с ним. Теперь ему не обидно уступить отцу самое дорогое – собственную мать. Становясь как отец, сын обретает намерение в будущем найти себе такую же близкую женщину, каковой его мать является для его отца.
В более взрослом возрасте мы порой используем механизм идентификации осознанно, когда хотим взять с кого-то пример.
Действие этого механизма было обнаружено, к всеобщему удивлению, у жертв террористических актов. Так называемый Стокгольмский синдром выражается в том, что заложники террористов начинают «понимать» правоту своих захватчиков, сочувствуют им, считают их действия оправданными, принимают их взгляды и идеи.
Ψ-справка
Стокгольмский синдром. История.
Считается, что автор термина «Стокгольмский синдром» – криминалист Нильс Биджерот (Nils Bejerot), который описал события лета 1973 г.
23 августа того года 32-летний Ян Эрик Улссон (Jan Erik Olsson) ворвался в банк в центре Стокгольма. В темных очках и в парике с африканской шевелюрой, он выстрелил вверх из автомата с криком «Вечеринка начинается!» Улссону удалось захватить в заложники четверых сотрудников банка: Бриджитт Ландблэд (Birgitta Lundblad), Кристин Энмарк (Kristin Enmark), Элизабет Олдгрен (Elisabet Oldgren)
