и просила губами шелестя:
– Птички-птички, души воздушные, предвестницы богов природных, укажите дорогу, где искать запрятанного Богатыря Русского? – и в небо синее взглянула. А в ответ, будто из-под облаков пушистых, стая лебедей белых вылетела, покружилась над домом да над старостой и клином на север отправилась.
– Рановато на север лететь-то… – сама себе молвила Павлина Куприяновна. А потом уселась на землю черную, из которой все живое прорастало, кормило, единило, и снова стала наговаривать:
– Травушка-муравушка, червячки корявые, букашки скользучие, укажите путь мне, где искать Илью Муромца, превеликого героя-освободителя?
И опять, будто в ответ, мураши с козявками забегали, лапками задергали и углом изворотливым на север устремились, бросая травинки и работу.
Удивлялась увиденному староста и, будто червячки услышать могли, сказала им назидательно:
– Царь-Город-то в другой стороне!
Однако мурашки, не слыша или не понимая разговор человеческий, продолжали клиниться, куда первоначально их спрашивали.
Встала тогда Павлина Куприяновна, руками в воздухе опять кружок солнечный рисуя, и приложилась глазом, будто в трубу подзорную наблюдаючи. А там смешное дело: леса, поля, природа дивная, будто сговорившись, крениться стали кровлями да ракурсами, сходясь в одной точке намеренно. И точка эта была не что иное, как спина недавнего гостя, расстроенного делами своей деревни – Степана Ладамировича, что домой идти не торопился с плохими известиями.
Неожиданно сзади на плечо старосты рука знакомая легла. Повернулась премудрая и увидела лицо супруга своего прелюбимого, который с дружественной улыбкой ей в глаза смотрел понимающе.
– Одну не отпущу. Вместе пойдем искать. Без тебя дом – не дом, – и на этом обнялись крепко разлюбимые.
А потом кликать стали Степана Ладамировича, который своим ушам поверить не мог от нежданной надежды вёрнутой и стал радостно на месте пританцовывать, предчувствуя вскорости возвращение благодушия в Старбеево.
– Далеко ли до твоего Старбеево, милый друг? – спросила Павлина Куприяновна, надевая котомку с вещами на плечи сухие поджарые.
– Совсем ничего: три дня пехом с ночевками в Траханеево и Верендякино, а там уж и до Старбеево рукой подать к ночи, – легко мыслил мужик в красивой вышиванке.
– Нету у нас твоих трёх дней, – грустно молвила староста, сделала шаг вперед и в небо засмотрелась. Кружились ласточки низко у земли – к дождю, да ни с того ни с сего взбаламутились и рванули стаей вверх, стрелочкой слетаясь, чей угол острый на буреломы лесные указывал.
– Пойдем лесом. Без остановок. Без сна, без отдыха. Так быстрее будет.
– Да там болото и топи, буреломы и крены сильные. Магия черная кудесит. Не пройдем, а то еще и вовсе сгинем, –
