style="font-size:15px;"> Затем решительно перешагнул через серую тушу и выглянул наружу. О Ушедшие! Как же это прекрасно – просто дышать! За окном был самый обычный, затрапезный проулок Базела – одного из двух городков нашей ойкумены. Вообще-то официально он именовался «Базел-но-Блор» («Обледенелая Гора» на Древнем Наречии), но готов поспорить на свои уши, что об этом помнили только самые старые перечницы. Довольно странное название для местечка, где о снеге слыхали только от торговцев, не правда ли?
Мощенная, заваленная хламом и ветошью, узкая улочка, зажатая меж двух четырехэтажных домов и маленький мальчонка, копающийся в отбросах палкой. Провиденье, определенно, благоволит мне!
– Эй, засранец! – Лопоухий малой вздрогнул и завертел головой, – наверх посмотри!
Малец взглянул наверх и улыбнулся.
– Привет, дядька Аска!
А-а-а. Я узнал оборванца. Кажется, его кличут Тич. Он вечно крутился около забегаловки старины Шата.
– Да тише ты! Хошь медяк?
– А то!
– Ща!
Так. Видеть камень маленькому засранцу совсем необязательно. Мало ли какие мысли придут в его дурную голову… Что же делать?
Я лихорадочно огляделся. Труп серой твари, мой баул, гитара, на которой я давеча по пьяни оборвал пару струн, выцветшие цветочки… Не то, все не то!
Взгляд наткнулся на опустошенную утром фляжку. Ну-ка, ну-ка… Есть! Вытянутый магический кристалл идеально прошел сквозь горлышко. Так, теперь… теперь… Я снова огляделся – вот оно! Какая-то засохшая хрень, что ранее была цветком, украшающим подоконник, уныло пялилась в угол. Я быстро наковырял земли и засыпал ее во фляжку, протер покрывалом.
– Малой! Держи! – Выглянув в окно, я перебросил тяжелую флягу в подставленные руки.
– Уй… тяжелая! Все руки отбил. Че это?
– Это, м-м-м… Священное говно священной птицы Хух с Черной ойкумены! Старое эльфийское лекарство. Помогает от запоров прекрасным дамам!
– Э… – Сорванец озадаченно повертел фляжку в руках, принюхался.
– Отдашь мне под Старым дубом, когда часы на ратуше пробьют шесть! Понял? Держи!
Мальчишка ловко поймал медяк, сменив озадаченную физию на озорную.
– Чет мала будет, дядька Аска!
– Как отдашь, получишь еще пять! Мне сегодня ночью как раз к прекрасным дамам. Смотри не открывай, а то сам т-а-ак просрешься! Все, вали отседа!
Малой кивнул, спрятал флягу за пазуху и исчез. А я, еще раз взглянув на страхолюдину, пошел сдаваться Ксадару.
Сказать, что тварюга всех переполошила – ничего не сказать! Мессир Барагава то бледнел, то краснел, тихо бессвязно бормотал и закатывал глаза. Сир Далтон стоял мрачнее тучи, пока зеленый толстяк Бафар с одним из подчиненных вытаскивали кровать в коридор и палками вываливали тяжеленную тушу на середину комнаты.
