передал деньги.
Сир Далтон хмыкнул. Я с удивлением увидел в его глазах тень сочувствия. Он приблизился ко мне, и внезапно, положив руку на мое плечо, проговорил, обдав табачным дыханием:
– Похоже, Рональд вчера спас тебе жизнь, смертельно ранив эту тварь перед гибелью, запомни это…
О мудень великана, на мгновение сир Далтон даже показался мне человеком, но уже через мгновение он вернулся к своей настоящей ипостаси – сварливого старого ублюдка:
– Пока я не разобрался, что за дерьмо здесь происходит – будешь жить в соседнем номере. А потом исчезнешь отсюда навсегда. Проваливай.
И я «провалил».
Солнце ласково подпаливало взбудораженный город. Известие о случившемся уже разнеслось по улочкам и закоулкам. Мамаши обсуждали страшную кончину сира Рона, присматривая за играющими детьми. Стражники, подрагивая, перешептывались о смрадном трупе серой твари. Купцы и мещане, каждый в меру своей образованности, наперебой строили версии. Крестьяне с хуторов озабоченно хмурили брови и поминали несчастного Наследника.
А я бодро… ну почти бодро, шагал по древней брусчатке, насвистывал «Влюбчивую Дженни» и попивал вино из захваченной с собой бутылки. Бутылку я заполучил чудом, так как меня выперли из клоповника Шата не дав времени даже подобрать наряд, в коем предстояло выйти в город. Я закинул пожитки в соседний номер, натянул первые попавшиеся шмотки и, под внимательным взглядом сержанта Бафара, слинял через кухню, где и прихватил «Хадарский лист».
Несмотря на сумасшедшее утро у меня было хорошее настроение.
Воображение уже рисовало мне арочный эльфийский особняк на берегу безбрежного синего моря, точь-в-точь, как на гравюре в «Странствиях Босого Гамара» сира Лозека, что я прочитал в прошлом году.
И вот нисколько, ну вот нисколечки не волновал меня труп Наследника. «Спас тебе жизнь, бла-бла-бла!» Высокомерный наглый ублюдок! Уж я то знаю, что представлял из себя старший отпрыск старого графа. Это пускай дебелые крестьянки из лесных хуторов стенают по любимому Наследничку, но не я! Мне особняк на берегу моря, а ему трупные черви! Вот чувствую, задницей чувствую, что за бесов кристалл мне отвалят огромную кучу денег. Вся эта магическая хрень о-о-очень дорога.
Пройдя распахнутые ворота с подпитыми стражниками, я направился к Старому дубу. Старый дуб в самом деле выглядел, как Очень Старый Дуб. Высился на вершине холма на опушке леса в километре от городка и с пренебрежением поглядывал вниз на далекий шпиль ратуши, самого высокого здания Базела.
Когда я приблизился к дубу, мелкий оборванец уже был на месте: сидел, привалившись к морщинистому стволу и задумчиво ковырялся в носу.
– Эй, мелюзга! – Я требовательно протянул руку. – Гони флягу.
– Ща, дядька Аска! – Малой извлек откуда-то из-за могучих корней засаленную котомку и, порывшись внутри, протянул мне драгоценную флягу.
– Дядька
