захлебываясь от любопытства, спросил Боттер. Троица остановилась, давая проход еще одному отряду.
– Дарк – древняя цитадель, здесь полно тайных ходов и провалов. После опустошения коллегии магов, все известные нам ходы были запечатаны, но остались и такие, каковые найти не могут даже по сей день. Думаю, сбежавшие знали об одном из таких. По какому именно они ушли – неизвестно. Все свидетели, что были рядом с ними в те туны – мертвы, а других мы не имеем.
Но одно я могу сказать точно: ход где-то рядом. У них было мало времени, чтобы скрыться – новый отряд мори был на подходе, а значит ушли они недалеко. Я так же уверен, что в Септиме они не задержатся. Защитное поле ничего не сообщало, а значит, ход, по которому они скрылись, ведет за пределы града и проходит под Линистасом, совмещаясь с разного рода порталами и не контактируя с магией Ра’атхов.
Хедрик было открыл рот, чтобы спросить еще что-то, но не успел, замер в оцепенении. Его прекрасный сад, его зеленый оазис за витражными окнами тронного зала превратился в руины из пепла. Черный снег лежал повсюду. Фонтан с хрустальной водой был разрушен, болотная вода жуткого цвета и запаха растеклась по земле черной кровью.
Здесь же лежали его слуги. Каждый из них когда-то зародился с помощью магии алакса. Каждый из них погиб. Среди погибших были и перерожденные, кои после укусов фандеров обратились в камень, и те, кто возник из небытия, призванный могущественной магией. Агасфены, кинарданы, мори, гардвики с клеймом на руке… Теперь не имело значение откуда они произошли. Каменные хранители больше не существовали. От них осталась горка черного пепла.
Боттер и Виктор испуганно покосились в сторону алакса. Лицо владыки стало багровым, мышцы напряглись. Он все еще пытался сохранять самообладание, но было видно, что ему с трудом дается сдерживать себя в руках.
– Марун, мой алакс. Она владела черной магией. Их бы всех схватили, – безнадежно вымолвил Виктор, подымая с земли горстку пепла, оставшуюся от верного мори. – Ни ребенок, ни мужчина, чьего имени мы не знаем, не смогли бы покинуть Дарк без ее помощи.
Удивительно, но Хедрику после его слов полегчало. «Вот она, та самая Элин, которую я так долго ждал» – сказал он себе под нос и вдруг вспомнил о витражах в тронном зале.
– В зеркалах кто-то оставил свое отражение?
– Мы еще не проверяли, мой алакс. Я сию же туну прикажу…
– Не нужно. Я сам, – отсек Хедрик и ринулся в тронный зал.
Он шел быстро, рассекая собой все целостное пространство. Он был уверен: витражи – вестники должны были кого-то запечатлеть. Они были его глазами и ушами в тысячах лим от Дарка и не могли подвести его здесь, в такой близи.
Войдя в залы, алакс выдавил глубокий стон. От прекрасной тронной, от прекрасного зала Жатвы, остались только воспоминания. Когда-то он поглощал здесь души и в каждой частице воздуха чувствовалась чужая смерть,
