не выпала. Вместе они более миллиона евро стоят. Не верите? У меня документ есть! На аукционе мне их муж купил. Исторические серьги, им несколько сотен лет. Но и одна неплохая добыча! Камни такой чистоты, какой нынче нет! Она продаст ее ювелиру! Верните драгоценность немедленно.
– Мы разберемся, – пообещала Лиза, – непременно.
Гостья поджала губы.
– Я уезжаю завтра после обеда. Если к этому времени не получу потерю назад, вас ждут ну очень большие неприятности. Мой сын известный певец, муж бизнесмен. По всем соцсетям сообщу: не подходите к санаторию «Теремок», там воруют! Нагло! Обчищают номера клиентов! Крадут их вещи!
– Ника? Что случилось? – спросила Лиза, когда дама, гневно сопя, ушла.
Вероника заплакала.
– У меня нет сил. Устала. Очень.
– Вот только этого нам не хватало, – рассердилась Маргарита и открыла дверь в стене, – а ну, живо в офис.
– Не могу идти, – прошептала Ника, – ног не чувствую. Падаю.
Я подхватила жену Алексея.
– Ей плохо. Вся бледная… Позовите врача.
Лиза схватила трубку.
– Давайте уведем ее с посторонних глаз, – предложила Маргарита.
Мы с Борисовой взяли дрожащую Нику под руки, отвели ее в небольшую комнату и уложили на диван. Я быстро рассказала Маргарите историю с серьгой, появился врач, начал мерить больной давление.
– Сережку забрала Татьяна? – уточнила Борисова.
– Да, – подтвердила я, – она сказала, что потеряла украшение. Мы стали его искать, ползали по ковру. Я встала, споткнулась о кольцо, которое торчало из пола, шлепнулась. Пришла Вероника, она подключилась к нам, обнаружила под буфетом сережку. Я взяла ее, чтобы посмотреть, потом отдала украшение Тане, а та его в кулаке зажала. Странно.
– Ну и люди встречаются! – всплеснула руками Рита. – Оценила вещь по достоинству и поживилась.
– Давление у нее поднялось, – сказал врач, – сейчас укол сделаю.
Ника заплакала:
– Я умираю!
– Нет, – успокоил ее эскулап, – вы просто понервничали. Завтра снова огурцом станете. А у вас на что-то аллергия?
– У кого? – не поняла Рита.
– У дамы в джинсах и синем свитере с оленями, – уточнил доктор.
– У меня? – удивилась я. – Не страдаю золотухой.
И в эту минуту у меня отчаянно зачесался нос, я потерла его ладонью.
– Зуд! – констатировал медик. – Покраснение. Купите в аптеке мазь. Возможно, это реакция на холод.
– Никогда не страдала ею, – возразила я.
– Все когда-то случается впервые, – философски заметил врач, – пусть Вероника полежит минут десять.
Мы оставили женщину в комнате и вышли к ресепшен.
– Что делать? – запаниковала Рита. – Диана Семеновна Молотова может много неприятностей нам доставить.
– Да
