диакониссы была преисполнена духовной крепости. По словам святого Григория Богослова, Олимпиада была «одушевленным образом честности, чистоты, подвижничества и печатью веры».
Она терпела одно, готова была претерпеть и другое. И за все всегда воздавала непрестанное славословие Богу. Она не унижалась оскорблениями, не превозносилась почестями и славой. Равной ей в этом искусстве жить среди современниц не было35.
Отличительной чертой характера святой Олимпиады было, как мы упоминали, милосердие. «С юного возраста до настоящего дня, – говорил святой Иоанн Златоуст, – она непрестанно питала Христа алчущего, напояла жаждущего, одевала нагого, гостеприимно принимала Его странником, посещала больного, приходила к связанному»36.
В этом отношении она была отрадным явлением среди косневших в языческом жестокосердии великих вельмож и знатных женщин богатой столицы.
Иоанн Златоуст, при совместной деятельности близко присмотревшийся к душевному складу святой своей ученицы, оставил нам ценные сведения о ее исключительных качествах. Он обстоятельно знакомит нас с нею и открывает одно за другим сокровища святой души этой замечательной женщины.
Милостыня ее, по словам Златоуста, заслуживала великого небесного воздаяния, пред стояния по правую руку Христа и блаженства в Его Царстве. Девственная жизнь святой Олимпиады была настолько чистой, что святитель, не сомневаясь, предрекал ей равный с девами удел в загробной жизни, несмотря на то что она была вдовой. «Представь себе, – пишет ей святитель в одном из писем, – воздаяние за твои прекрасные дела, блистательные награды победные, светлые венцы, ликование с девами, священные чертоги, брачный пир на Небесах, общество Ангелов, смелое обращение и беседу с Женихом, это дивное шествие с брачными светильниками, – все эти наслаждения, которые выше слова, выше мысли»37.
Кроме того, Олимпиада обладала терпением, которое проявлялось в самых разных условиях. Иоанн Златоуст придает особенную цену ее терпению и воздержанию. Эти добродетели святой, по его словам, нельзя было назвать терпеливостью и воздержанием; для них следовало бы искать другое, гораздо более выразительное название.
Тот воздержан и терпелив, по мнению святителя, кто, томимый какой-либо страстью, одерживает верх над нею. Олимпиаде не над чем было одерживать верх в те годы, когда он ее узнал. С самой ранней юности, «напавши на плоть, она с большой стремительностью потушила страсти, не обуздав коня, но связав и повергнув его на землю и заставив его лежать неподвижно»38.
Таким образом, при самом зарождении страстей она вполне овладела воздержанием, а ныне обрела полное бесстрастие. Воздержание ее в пище и питии было поразительное: она приучила себя вкушать лишь столько, сколько нужно было, чтобы не умереть с голоду. Это был не пост и не воздержание, а нечто иное, большее этого. Когда же таким поистине подвижническим способом потушена была страсть невоздержания
