ядом первородного греха и трудно и мало от кого познавается, разве от тех, которые в том поучаются и в различных искушениях бывают: искушение бо, как выше сказано, открывает, что в сердце нашем сокровенно есть.
Спасайся.
Письмо двадцать первое
Что значит жить для греха и что значит жить для Бога? Почему следует презреть мир, если он создан для нас? О бессмертии, красоте, благородстве и достоинстве души человеческой
Два вопроса ты задал мне: 1) что есть жить греху и что – жить Богу? 2) ради чего мир презреть, яко он ради нас создан? – на которые я тебе по силе моей отвещаю.
1) Знаешь ты, что мертвый человек не слышит, что ему ни говорится и приказуется: так и духовно мертвый не слушает и не внимает, что ему Бог в слове Своем глаголет, но делает только тое, что похотливое сердце его хощет. Таковый человек Богу мертв[230], яко не живет Ему, но своей злой воле, понеже не тое делает, что Бог хощет и велит, но что страстная плоть; живет же греху, потому что греха, который в сердце живет, слушает и ему повинуется. Якоже раб тому господину живет, которого слушает, и которому повинуется, и которого волю исполняет, тако и человек Богу живет, когда Богу повинуется и волю Его творит; греху живет, когда греху повинуется и творит его. И тако всякий человек или Богу живет, или греху: кто в истинном покаянии находится и заповеди Божии, в которых воля Божия изображена, исполняет, тот Богу живет; кто в нераскаянии имеется и грех творит, тот не Богу, но греху живет. Сего ради Богу живущий называется рабом Божиим, яко работает Ему творением воли и заповедей Его; а живущий греху рабом греха называется, яко делает тое, что грех хощет, по писанному: всяк творяй грех, раб есть греха[231], А что невозможно и греху и Богу жить, то сие отсюду бывает, яко Бог запрещает тое, что грех или похоть греховная хощет и советует. Бог запрещает гневаться, злобиться, отмщевать, блудодействовать, красть, злословить и прочая, но к тому похоть влечет; и так невозможно и похоть слушать, и Бога, и похоти жить, и Богу. Никто бо не может двум господам работать[232].
На вторый пункт отвещаю.
1) Что ни есть в мире сем или драгое, или красное и приятное людям, то есть богатство, злато, сребро, убор, камение драгое, украшение строений, домов, коней, карет, платья, лиц, честь, слава, власть и прочее, что очесам и прочим чувствам и похоти приятно, – все тое минуется и отходит от нас, как и сам мир, как Апостол учит: мир преходит, и похоть его[233]. Во время бо смерти все оставляем, и не токмо тое, что имеем, но и самый мир, и самое тело оставляем; а отходим токмо душами отсюду, ничего с собою не относим. На что ж о том стараться, что сегодня или утро оставим?
2) Всяк человек, живущий на земле, есть путник. На путь жития сего восходит, когда рождается; оканчивает путь сей, когда умирает. Почто ж ему искать многого и обременять себя излишним попечением? А естество малым довольствуется. Естество наше пищи, одеяния,
Ин. 8, 34.
Ср.: Мф. 6, 24.
1 Ин. 2, 17.
