style="font-size:15px;"> – Тогда эта дорога для тебя открыта. Иди по ней и придёшь в волшебную страну… – прозвучал голос в последний раз и Таг поспешил, побежал забыв обо всём на свете, и вдруг… проснулся.
Было раннее утро. Таг открыл глаза, всё ещё наслаждаясь дивным сном, когда увидел стоящего над собой Анхиза.
– Сегодня мы поедем за город, в дальние лески, – сказал Анхиз, – царевичу пора привыкать к седлу в пути, а не только катаясь по кругу.
– Анхиз! Я видел чудесный сон! – воскликнул Таг, захотев было всё рассказать своему учителю.
Анхиз прижал палец к его губам.
– Тише. Никому не доверяй сны до полудня. Иначе добрый сон улетучится, а Мара и Морок украдут твоё счастье и отдадут тебя в власть Той, Имя Которой Забыто.
– А какое у Неё Имя? – усмехнулся Таг.
– Я же говорю, что Оно Забыто, – ответил Анхиз, – она блукает ночью по улицам города и крадёт души детей.
– И кто же Она такая?
Анхиз не ответил ничего, только подошёл к столу, на котором стоял умывальник и налил в него, из кувшина, тёплой воды.
– Пора умываться, царевич.
– Ага, раз ты не хочешь говорить, значит её просто нет! – воскликнул, рассмеявшись Таг, встав с кровати, – а значит и мне бояться нечего!
– Конечно, нечего, – согласился Анхиз, – только почему-то вы не забываете лить мёд на хлеб каждую ночь, перед сном, и читать молитвы Асменю.
Таг ничего не ответил. Он глянул на лежащий возле образа Асменя лаваш, за ночь пропитавшийся сладким мёдом, умылся и подойдя к хлебу, демонстративно взял его, отломил кусок и съел…
…полуостров Золотой Рог; то же время…
Тин совсем изголодался, а ещё больше устал. Вообще, ему очень сильно хотелось спать и это чувство, когда спать хочется, но заснуть ты не в силах, не покидало его ни днём, ни ночью. Ночью спать мешал пронизывающий до самых костей холод, а днём мешала жара и яркий солнечный свет. Не мог и не привык Тин спать днём. День не для этого, как считал мальчик. Да и опасно было расслабляться. Это значит подарить себя хищникам. Ведь спящий человек, это лёгкая добыча. Так можно заснуть и больше никогда не проснуться.
Мальчик уже начал жалеть, что не послушал Геркле. Надо было покинуть этот полудикий край, полный призраков и бродячих собак. Но всегда, всегда резко, словно отрубая ненужный сучок от бревна, он гнал от себя эти мысли. «Да что же я, неженка, или белоручка какой?», – думал Тин, кутаясь в подаренный плащ, глядя пристально в скудный огонь и слушая одновременно тишину ночи.
Тишиной, ночь в горах можно назвать лишь потому, что в ночи всегда должно быть тихо, как кажется городским жителям. Мальчик же слышал непрестанные шорохи, стуки, крики и уханья ночных птиц и шатающихся по неведомым тропам зверей. Где-то в горах завывали собаки, а в низинах им вторили волки. Видимо от голода. Тин тоже завыл бы, если бы не был уверен, что издай он
