Петьки были чуть ли не главнейшим символом своей невероятной неоспоримой исключительности– давайте мы тут выскочим и посмотрим на этот кратер, а когда поезд будет ползти обратно мы на него опять запрыгнем. Он тут не должен разогнаться. Думаю успеем.
Тоха скривился этому наглому поступку, который ни кем не остался не замеченный, но ни чего не сказал. Тут и сказать пожалуй нечего, всё и так понятно.
Порешили. Будем прыгать на ходу. Я как часть этой компании хоть и не в восторге от такой идеи, но всё же не хочу отбиваться и становиться чужаком. Куда они, туда и я. Без них я пока ещё не знаю кто, а с ними. Хм, хоть и тоже не знаю, но с ними как-то спокойнее.
Поезд сбросил скорость чуть ли не до скорости неспешного пешехода прогуливающегося по вечернему парку в единственном желании, поскорее убить остатки надоедливого дня. Первым спрыгнул Тоха. И по праву старшинства и всё таки по праву автора, а значит и негласного ответственного за данную авантюрную операцию. За ним сиганул Макс. Тоха не смотря на свою не самую подходящую для подобных упражнений комплекцию и юркий на вид Макс справились на «ура» лишь слегка пробежавшись при приземлении для лучшего равновесия. Павлуха, Вадик и Петруха посыпались как картошка из опрокинутого ведра. Они спотыкались о торчащие корни и падали на сырую траву или на засыпанную сосновыми иглами землю, причитали и чертыхались кто на что горазд. Теперь моя очередь. Я растерялся, замешкался и стал замечать, что поезд выходит из крутого поворота, начинает удаляться от нашей компании и не спеша, но всё же ощутимо набирает скорость. Это понимание начало холодными тисками страха сжимать моё сердце. Я на мгновение оцепенел, но другой страх, страх потеряться, а так же страх, что друзья меня после этой слабости не поймут и не примут обратно в свою компанию победил. Я отпустил поручни и оттолкнулся по ходу движения вагона. Сзади я слышу вопли и победные крики и лечу куда-то в неизвестность. Думаю полёт мой длился на этот раз какие-то доли секунды, но мне он показался вечностью. Я даже успел поймать себя на мысли, что совершил непоправимую ошибку, глупость и сам себя теперь за это не прощу и то, что не хочу приземляться зная, что грозит мне это падением, ушибами и грязью в лицо.
Я приземлился. Ноги больно ударились о твёрдую землю поросшую скудной плешивой травой и сами собой гигантскими шагами помчались прочь от железной дороги, от поезда, от моих друзей вниз по склону. Я себя не контролирую, отпускаю на волю случая и сам себе удивляюсь остаюсь стоять на ногах. Отдышался. Выпрямился. Сзади подбежали мои компаньоны, хлопают одобрительно по плечам:
–Думал струхнёшь.
–Ещё немного и не успел бы.
–Круто ты рванул, молодец, а я вот колено разодрал.
Кто это всё мне говорит я не разбираю. Сердце своим барабанным боем заполнило всё моё тело и всё моё сознание. Голоса слышатся мне как будто бы я под водой. Успокойся, хватит, всё кончено, тише, тише. И оно успокаивается, утекает на своё место. На этот раз оно мне верит. Моё сердце.
Отдышавшись, переварив
