зубов, прямо к ногам Гитчи Мигуона – он только что сделал последний длинный прыжок с камня на камень и очутился перед бобровым домом.
Встреча с новым врагом обескуражила выдру. Метнувшись что было силы, она вырвалась на свободу и одним прыжком отскочила далеко в сторону, так что бобрам уже было не догнать ее.
Не обращая внимания на индейца, бобры побрели за убегавшим хищником, увязая в иле; а для выдры, наоборот, это была прекрасная дорога. В один миг она проскользнула футов на двадцать вперед. Два-три прыжка – и снова скользила, и так до тех пор, пока не очутилась у плотины. Махнула через нее – и поминай как звали!
Никогда больше не станет она нападать на Бобровый Народ!
Большое Перо стоял поблизости на камне и видел, как убегала выдра. Он направил было на нее дуло своего ружья, но потом решил, что злодейка и так достаточно наказана, и не стал стрелять, ведь бобрам она больше не причинит вреда.
Как бы то ни было, но теперь уже все наладилось: вода начала снова собираться в пруду – ее удерживала плотина, которую, как вы, наверно, помните, починили бобры; пруд становился все глубже. Охотнику нужно было поспешить обратно к берегу, пока не залило камни.
Индейца немного беспокоила судьба маленьких бобрят. Он видел, как они убежали из хатки, но вернулись ли малыши, этого он не знал. Поэтому, выбрав место, откуда его не было видно и нельзя было почуять, он присел на берегу и стал следить за тем, что происходило около бобрового домика.
Скоро он увидел, как бобриха стала собирать малышей. Двое бобрят появились из укромного уголка, где они притаились, спасаясь от страшного врага. Мать по очереди провожала их домой: бобрята становились на широкий плоский хвост бобрихи, придерживаясь лапками за ее шерсть, чтобы не упасть, и так, словно на салазках, подъезжали ко входу в хатку. И, пока малыши ехали, они смотрели по сторонам, разглядывали все кругом и, по-видимому, были очень довольны.
Мне кажется, что Большое Перо получил не меньшее удовольствие, чем они, – он тихонько посмеивался, любуясь этой забавной сценкой. Потом он задумался. Присматриваясь ко всему, что происходило, он вдруг почувствовал, что очень жестоко убивать этих зверьков, которые так самоотверженно трудятся, чтобы защитить своих детенышей и свой скромный дом, и которые так любят друг друга, – это было, казалось ему, равносильно убийству маленьких людей. Никогда еще он не видел того, что довелось ему увидеть сегодня. Теперь только понял он, почему старики индейцы часто называют бобров Говорящими Братьями и Бобровым Народом.
Большое Перо решил переночевать у пруда, хотя не захватил с собой ни одеяла, ни еды, – он боялся, что вернется злодейка выдра или же появится другая, потому что эти хищники часто рыскают парами.
Но никто не нарушил покоя бобрового пруда. На рассвете, когда Гитчи Мигуон покидал это место, пруд уже наполнился водой до краев, потайной вход был закрыт, и все, казалось, было в полном порядке, словно ничего и не случилось.
Вот
