надо… Вон, моему верзиле в школе преподавали такой предмет: «Основы безопасности жизни».
– Эх, Машка! Ты будешь смеяться, но я такой же ликбез пытался провести. Так одна из девочек мне тетрадку принесла…
– Подожди, – перебила я его, – они живые?!
– Слава богу. Сейчас расскажу тебе. Так вот, одна из потерпевших на мои воспитательные речи принесла мне тетрадку школьную, как раз по этим самым основам безопасности. Знаешь, что там было написано? Черным по белому, со слов учителя: если к вам на улице подойдет незнакомый человек и скажет, что ему плохо, и попросит проводить его до дома или больницы, вы должны обязательно помочь ему и проводить, куда он скажет. А девочка, между прочим, отличница. Привыкла старших слушаться. И педагогов безмозглых, и коварных маньяков.
Слушая, я даже не заметила, как непроизвольно сжала кулак. Синцов покосился на кулак, накрыл его своей ладонью и осторожно разжал мою руку.
– В общем, дальше начинается самое интересное. Знаешь, что он делает после долгого задушевного общения лицом к лицу?
– Догадываюсь, – пробурчала я.
– Отнюдь. Потом он достает нож.
– Логично.
– Приказывает девчонке повернуться спиной…
– В общем, тоже логично.
– А вот дальше нелогично. Дальше он ей глаза завязывает.
– Оп-па! С целью?
Синцов пожал плечами.
– Ну… В общем, дальше, ты уже поняла, начинается сексуальное насилие. Но такое… – Синцов помялся. – Извращенное. Полового акта как такового он не совершает, то, что он делает, укладывается в «насильственные действия сексуального характера». Раздевает девочку, ложится на нее, возится на ней и кончает.
– То есть сперма есть? Уже хорошо.
– Ну… Может быть, и хорошо. Зачем глаза завязывать?
– Андрюша, от тебя ли я это слышу? – Я была удивлена. – Ты же сам сталкивался много раз… Мало ли что у него там, под штанами? Тем более ты говоришь, он полового акта не совершает. Может, он кастрат или импотент…
– Импотенты кончить не могут, – возразил Синцов, краснея, как подросток. Боже, я не думала, что он такой целомудренный.
– Ну, не импотент. Может, у него пенис маленький или уродливый. Или все нормально, но он уже успел где-то заработать комплекс на тему своих ущербностей и теперь боится кому-то показывать гениталии. Да что я тебе объясняю, ты уже наверняка все эти варианты обмусолил, а?
– Ну естественно, – признал Синцов. – Блин, значит, лицо свое он не боится показывать, а пенис боится?
– Ты сам знаешь, что это бывает сплошь и рядом. Молодой?
– Лет двадцать пять – тридцать, блондин, хорош собою.
– И такой стеснительный? Андрюшка, – решительно сказала я. – Раскроешь ты эту серию. А сейчас поехали, а то я в обморок упаду от голода. Тем более что доктор мой там навертел каких-то изысков. А дома, за едой, ты все подробненько расскажешь.
