и старшим лейтенантом. – Успех любого общего дела – это дисциплина.
– Точно! Смотри ты, угадал! – генерал неумело пытался шутить. – Везде и всюду, даже в самом малом. Сегодня не умылся, завтра на посту заснул, послезавтра без приказа отступил.
– У меня таких нет.
– Я тебя не слушаю, – подчеркнул генерал, – я тебе говорю. Во-вторых, мобильность отряда. Утром здесь, вечером там. Мало того что неуязвим, ты этим создашь у противника впечатление, что в этом районе действует не один отряд, а несколько. Отсюда у немца неизбежное распыление сил.
– Товарищ генерал, я об этом в наставлениях читал. Там даже лучше сказано, доходчивее.
– Уж лучше, скажешь тоже. Ведь эти наставления я сам писал. Для таких, как ты. – Генерал явно не знал, что сказать Михайлову в дорогу. Он был солдат и чужд всякой театральности в словах и жестах. – И еще – отношения между бойцами. На дневке – друзья и братья, в бою – товарищи.
– Понял, Иван Васильевич. Я сам так думаю.
Генерал встал, положил ему руку на плечо и наконец-то нашел нужное слово:
– Возвращайтесь, – помолчал, – ни дня без боя. И ни одного боя без победы.
Михайлов дважды за это время выезжал на фронт, в район предполагаемого перехода отряда в тыл к немцам. Изучал на передовой обстановку, особенности обороны противника, местности. Его сопровождали ротный разведчик и командир саперного взвода. Втроем они подбирались практически к немецким окопам, слышали их говор, звяканье оружия и даже ощущали запахи вражеской солдатской пищи.
– Тут товарищ старший лейтенант, – пояснял разведчик, – справа и слева от нас, у соседей, дважды какие-то группы делали попытки пересечь линию фронта. Но все неудачно. Ракет, подлец, не жалеет. Светло по ночам, как в летний день. И огонь плотный – нахрапом не взять.
Михайлов задумывался, прикидывал. Вдруг со стороны немцев застучали ложкой в котелок и донеслось веселое:
– Рус Иван, обедать!
Сапер и разведчик рассмеялись.
– Каждый день такое, ровно в полдень. Хоть часы проверяй.
– А что такое?
– Да просто это. Немец аккуратность любит и режим. У него обед в двенадцать, и тут хоть тресни – перерыв войне. Жрать садятся.
– И вы им аппетит в это время не портите? – спросил Михайлов с иронией.
Разведчик смутился:
– Когда как. Иной раз и не стоит людьми рисковать, чтобы фриц обедом поперхнулся. А жрет со вниманием. В ущерб службе.
– Вот как? – неожиданное решение пришло. – Спасибо, товарищи. Мне пора.
– Откушаете с нами?
– В другой раз, – Михайлов помолчал. – Вот как вернемся, так и откушаем.
– Ну если так… Правда, вы ж можете и другим путем вернуться, – сказал сапер. А можете и не вернуться, подумал.
– Не спорь, младшой, – оборвал его разведчик. – Главное,
