он был объявлен еретиком. Однако современник Галилея Иоганн Кеплер, а впоследствии и Исаак Ньютон, стали развивать его идеи и в конечном итоге создали новую парадигму понимания законов движения планетных тел. Произошла научная революция. Нормальная наука была заново переутверждена. Ученые приступили к работе, исследуя вопросы в рамках новой парадигмы, которая преобладала в течение последующих трех столетий.
Эта закономерность, как утверждает Кун, повторяется в каждой области научных исследований. Нормальная наука – принятие парадигмы и работа в ее рамках – преобразуется революционно-радикальными и кардинальными переменами в научном понимании сути вещей. Научный прогресс, по его словам, – не последовательная эстафета от одного мыслителя к другому, а резкие скачки. Работа Куна стала одной из самых влиятельных книг двадцатого столетия, она изменила наш взгляд на историю и прогресс в научной среде.
Чему может нас научить новое понимание научного прогресса, как оно может обогатить наше видение сути преобразований? Насколько распространена модель Куна за пределами научного мира? Как мы можем видеть, образ мышления, описываемый Куном, оказывается полезным во множестве ситуаций. Разве история искусства, общественных наук – фактически любая область человеческого интереса и устремлений – не обладает подобной закономерностью, складывающейся из ортодоксальности, вызова, революции и перезагрузки? Моне и Пикассо, Мария Монтессори и Джон Дьюи мало чем отличаются от Коперника и Галилея. Помимо объяснения принципов научного развития Кун описывает важные процессы, благодаря которым мир быстро движется вперед во многих областях человеческой деятельности. Эти процессы свойственны любому прогрессу в любой ее сфере.
Общественная среда тоже развивается скромными темпами по мере того, как мы оттачиваем и усовершенствуем существующую модель, принимая текущую парадигму и продолжая работать в ее условиях. Мы принимаем экономическое неравенство как неизбежное и концентрируем усилия на снижении его негативных проявлений при помощи социальных программ. Мы принимаем тот факт, что неэффективные рынки – это одна из характерных особенностей мира, и создаем бизнесы, использующие эту неэффективность, вместо того чтобы создавать организации, направленные на ее искоренение. На этом этапе наш подход к переменам оказывается сродни подходу, практикуемому в нормальной науке: мы принимаем текущее равновесие, которое остается в целом стабильным, пусть при этом и неудачным. Как мы уже отметили ранее, это вовсе не означает, что прогресс, достигаемый в этой фазе, обязательно оказывается бесполезным. Зачастую отдельные лица и организации могут снизить самое неблагоприятное воздействие, оказываемое текущим положением вещей, и сделать жизнь немного лучше для тех, кто находится в наименее привилегированном положении.
На этапе нормальной фазы действующие лица принимают статус-кво, существующую
