пред достойными братиями о своих преимуществах и тогда, когда писал к фессалоникийцам: мы могли бы явиться к вам с важностью, как апостолы Христовы, но быхом ти́си[46] посреде вас, якоже доилица греет своя чада[47] (1 Сол. 2, 7), и в другом месте к коринфянам: Не себе бо проповедаем, но Христа Иисуса Господа: себе же самех рабов вам Иисуса (Господа) ради (2 Кор. 4, 5). Но когда узнал, что в Церкви Коринфской произошли некоторые беспорядки, требовавшие исправления, то каким грозным учителем вдруг является он! Что хощете? – пишет к ним. – С палицею ли прииду к вам, или слюбовию? (1 Кор. 4, 21).
Итак, на всяком месте управление тогда бывает хорошим, когда правитель или начальник господствует и преобладает больше над пороками, чем над подчиненными, подобными себе братьями по природе. Мало того, даже и тогда, когда начальники употребляют исправительные меры против порочных, они должны еще так рассуждать: «По долгу звания, хотя я со всей силой власти разражаюсь над виновными и обязан быть взыскательным в отношении к ним, но если бы у меня было побольше смиренномудрия, то, может быть, я увидел бы, что и сам-то я столько же грешен, как и эти люди, мной обличаемые и исправляемые, коим я, как человек, подобострастен». Иногда хорошо даже втайне предпочитать себе тех, против кого мы открыто и громко вопием. Ибо между тем как мы без пощады обличаем и поражаем их проступки, о наших никто нам и словом не напомнит. Стало быть, мы тем повиннее становимся пред Богом, чем безнаказаннее грешим в глазах людей; тогда как подчиненные наши, благодаря нашей строгости, тем более могут надеяться на милость Верховного Судии, чем более грехи их не остаются здесь без наказания. Поэтому начальнику надлежит быть и в душе смиренным, и на деле строгим. Но при этом надобно тщательно остерегаться, чтобы смирение не выходило из пределов благоразумия и не обратилось во вред власти, – чтобы тот, кто превознесен властью Богом, уничижаясь больше, чем следует, не сделался бессильным обуздывать подчиненных строгими мерами. Пусть же пастыри как правители своих паств, а тем более пастыреначальники и во внешних действиях своих будут внимательны к тому, что и как предпринимают на пользу подчиненных, и внутренне блюдут себя от того, чтобы не потерять у них уважения к себе. Тогда и пасомые как подчиненные будут в то же время видеть, что пастыри их столько же смиренны сердцем, столько заботливы и о приличном обнаружении своей власти, и в первом будут подражать им, а в последнем будут с благоговением бояться их. Пусть непрестанно подавляют они внутри себя свое могущество по мере того, как оно возрастает у них совне, чтобы не восторжествовало над их смиренномудрием и не увлекло их в обольщение: желание власти над другими не должно лишать нас власти над собой. Так, чтобы пастырь не увлекался и не пленялся властолюбием, премудрый говорит: Старейшину ли тя поставиша, не возносися, но буди в них яко един от них (Сир. 32, 1); и апостол Петр учит: пасите… стадо Божие… ни яко обладающе причту, но образи бывайте стаду
В подлиннике: «sicut parvuli» (как младенцы).
