несвойственные мне раздражение и язвительность.
– Разумеется, хочет, – спокойно ответил отец. – Гарантий продолжения рода, а именно внуков. Ее условия сотрудничества с нашей семьей весьма прозрачны: все имущество в качестве приданного отпишется тому, кто женится на Елене и сделает ей ребенка в течение года. Чуть позже к этому мы приложим титул, дом и фамильный бизнес. Весьма выгодное вложение сил, сыновья мои.
В моей душе все кипело. Хотелось встать и уйти из ресторана сейчас же. Я уже порывался это сделать, когда пришла официантка и поставила передо мной дымящуюся порцию сосисок и пиво.
– Вы не находите странным, – хищно вонзая вилку в еду, произнес я, – жениться в двадцать первом веке по указке родителей на первой встречной? Вы серьезно хотите заставить одного из нас связать жизнь с… этой, – я попытался найти подходящие слова, – Еленой?
– Никто и не заставляет вас связывать с ней жизнь, – в разговор вновь вступила мать и произнесла слова, которые от нее я ожидал услышать меньше всего: – Хранить верность до гроба тоже необязательно! Свяжите с ней только документы и первенца, большего от вас никто не требует.
За столом повисла тягостная пауза. Я отложил приборы в сторону, а аппетит пропал окончательно, к пиву же я и вовсе не притронулся.
Мои родители хотели, чтобы мы с братом не просто переспали с поганкой, а сделали ей ребенка и надели обручальное кольцо на палец. Воображение быстро представило ее рядом со мной у алтаря. Изящную фигурку, обтянутую белым тонким кружевом платья, соблазнительные изгибы ее тела, упругую грудь, перетянутую корсетом, делающим ее еще выше… А потом я откину белоснежную фату с лица и увижу эти раздражающие яркие волосы и безвкусный макияж!
Наваждение тут же исчезло. Поганка из фантазии показала мне длинный пирсингованный язык с камушком-стразиком, и меня вновь передернуло. Потому что свадебное видение тут же перекрылось другим. Как ярковолосая зараза скользит этим язычком по длинному стволу члена, самым кончиком дразнит уздечку, а потом берет в рот, так глубоко, как только сможет, а я зарываюсь рукой в ее невыносимого цвета локоны и помогаю насаживаться губками на член.
– Надеюсь, она хотя бы симпатичная? – выдрал из мыслей голос братца. – Не хотелось бы постоянно отворачивать ее лицом к стенке, работая над продолжением рода.
– Дитрих! – осуждающе протянул отец. – Не при матери же!
– А что я такого сказал? – братец возмущался удивительно наигранным образом. – Это же ваша идея сделать из меня и Клауса племенных жеребцов-аристократов. Заметьте, я даже почти не возражаю против этой жуткой идеи селекции, а всего лишь интересуюсь, какую кобылу подкинула мне судьба.
Мстительный план мгновенно созрел в моей голове. Я потянулся к кейсу, щелкнул замками, вытащил оттуда самую провокационную фотографию, которую успел сделать в клубе, где работала русская, а после демонстративно медленно положил на стол перед братом и родителями. Дитрих пораженно присвистнул.
Мать
