Флипу полный доступ.
– Классно! Так где она на самом деле?
– На пляже Стоуни-Бэй-бич.
– Поеду туда. – Флип поворачивается к машине.
– Купи ей журнал «Пипл», замороженный кокосовый йогурт – и вмиг станешь заинькой, – советую я ему вслед.
Я поворачиваюсь к Джейсу и снова вижу широкую улыбку.
– Ты милая, – говорит он с радостью, будто не ждал от меня такого.
– На самом деле нет. Мне лучше, когда Трейси счастлива. Так она носит меньше моих вещей. Знаешь ведь сестер.
– Ну да, только мои не носят мои вещи.
Тут раздается оглушительно громкий плач, совсем как у банши. Я аж подскакиваю, вытаращив глаза.
Джейс показывает на радионяню, установленную у двери гаража:
– Это Джордж.
Он направляется в дом, оборачивается и жестом велит мне идти следом.
Так впервые за все эти годы я попадаю в дом к Гарреттам.
Слава богу, мама работает допоздна.
Самым первым меня удивляет цвет. У нас кухня серебристо-серая – стены, гранитные столешницы, холодильник «Саб-Зиро», посудомоечная машина «Бош». У Гарреттов стены желтые, шторы желтые с зелеными листьями, а дальше настоящее буйство цветов. На холодильнике и на стенах рисунки и картинки, на зеленых пластиковых столешницах баночки с пластилином и мягкие игрушки. В раковине высоченная стопка посуды. За обеденным столом наверняка помещаются все Гарреты, а вот все газеты, журналы, носки, обертки, надкусанные яблоки и банановые шкурки на нем не помещаются.
Джордж перехватывает нас уже на кухне. В руках у него большой пластмассовый динозавр, а из одежды на нем лишь футболка с надписью «Бруклинский ботанический сад». То есть ни штанов, ни трусов нет.
– Стоп, дружище! – Джейс наклоняется и жестом показывает на голую попу брата. – Ну, что стряслось?
Лицо у Джорджа мокрое от слез, но кричать он перестает и делает глубокий вдох. Волосы у него тоже вьющиеся, а зареванные глазищи голубые.
– Мне приснились черные дыры, – шепчет мальчуган.
– Ясно, – кивает Джейс, выпрямляя спину. – Ты в кровать написал?
Джордж виновато кивает и смотрит на меня из-под влажных слипшихся ресниц:
– Кто это?
– Наша соседка. Саманта. Думаю, о черных дырах ей известно все.
– Правда? – недоверчиво спрашивает Джордж.
– Ну, я знаю, черные дыры – это звезды, которые исчерпали свою энергию, сжались под действием собственной гравитации и… э-э-э… все, что попадает в них, исчезает из видимой Вселенной.
Джордж снова начинает плакать.
Джейс поднимает голопопого брата на руки:
– А еще Саманта знает, что возле Коннектикута черных дыр нет, да, Саманта?
Я чувствую себя ужасно.
– Их нет даже в нашей Вселенной, – торопливо уверяю я, хотя почти уверена, что на Млечном Пути одна есть.
– На Млечном Пути одна есть, – всхлипывает Джордж.
– Но от Стоуни-Бэй это далеко.
