России первая военная академия была учреждена в 1832 году. Ее позднее переименовали в Академию Генерального штаба. Учебное заведение призвано было готовить высший офицерский состав.
Ни за первые 89 лет (с 1832 по 1921 год), ни за все 180 с лишним лет существования академии в ней не было такого слушателя – боевого, неоднократно раненного офицера, которому исполнилось бы всего семнадцать лет.
Позднее выяснилось, что направление Голикова на учебу оказалось делом непростым. Аркадий Петрович подходил для академии по всем параметрам: член партии; стаж пребывания на фронте и в приближенных к нему условиях – два года; прошел путь от командира взвода до командира полка и начальника 5-го боевого участка; специальное образование – два военных учебных заведения, включая Высшую стрелковую школу. Имел ранения.
При этом направление на учебу в академию чуть не сорвалось. Тогдашних кадровиков возмутил возраст Голикова – семнадцать лет. Тухачевский позвонил в Реввоенсовет РСФСР, в Москву. Поступать в Академию Голикову разрешили.
Закончив учебу в девятнадцать лет, Голиков должен был получить пожизненный «титул». К любому воинскому званию выпускника этого учебного заведения в документах надлежало добавлять: «Генерального штаба» – «Генерального штаба комполка» или «Генерального штаба комдив». Так ученым до сих пор полагается указывать их научный ранг – «профессор» или «действительный член Академии наук».
Читатель может спросить:
– А как случилось, что столь сенсационное участие Голикова в бескровном завершении тамбовской войны оставалось безвестным? О нем не писали биографы Гайдара. Промолчали историки.
О биографах А.П. Гайдара могу сказать: они-то и обнаружили два важнейших документа. Что касается историков, то до последних лет тамбовская война была темой закрытой. Бунт вспоминали главным образом для того, чтобы сказать: «Крестьянский мятеж, руководимый Антоновым, подсказал В.И. Ленину гениальную идею нэпа». За пределы этого «открытия» советская историография не пошла.
Точнее – не пустили.
Соловьевщина
Сорванная учеба
Голиков приехал в Москву и был принят в Академии пока лишь в качестве целевого абитуриента. Аркадию Петровичу отвели жилье и поставили на «котловое довольствие». В сентябре 1921 года ему предстояли вступительные экзамены.
Полагаю, экзамены были не очень сложны: диктант или изложение; знание основ математики; что-то по истории России, а также, очень поверхностно, по военной истории. Это могли быть походы Александра Македонского, или Цезаря, или кого абитуриент просто запомнил.
Требования к целевым абитуриентам были намеренно снижены. Большевистская партия хотела иметь относительно грамотных командиров рабоче-крестьянского происхождения для замены царского офицерства, которое перешло на службу к новой власти. Предполагалось, что многие боевые командиры, присланные на учебу, плохо
