и советник поторопился растворить дверь, за которой обнаружился предусмотрительный паж.
– Унесите нервную бабу.
Паж привычно подхватил свою госпожу на руки и потащил прочь, и король, с благодарностью глядя ему вслед, подумал, что, пожалуй, пора представить мальчика к награде. Вон какие плечи накачал на такой трудной должности, форменный камзольчик так и лопается.
– Ну, рассказывай!
– Что рассказывать? – с опаской осведомился маг, поглядывая на блаженно раскинувшегося в кресле учителя, довольно поглаживающего ухоженную бородку.
Никогда ведь не угадаешь загодя, чего от него ждать. Мало кто знает, отчего некоторые маги зовут себя темными, но ему-то, Тодгеру, это отлично известно. Просто их собственные желания, мечты и способы достижения желаемого до последнего мига остаются скрыты мглой неизвестности для них самих.
– Все, – видя сомнения ученика, подбодрил тот. – С самого начала и поподробнее.
– С какого начала? Как я родился?
– Нет. Не нужно мне таких страстей, несварение будет. Про любовь рассказывай. Как ты решил, что любишь именно Дарелетту, а не красавицу Генриетту и не будущую королеву Анриетту, как за ней ухаживал, как объяснялся в любви? Как сделал предложение, наконец!
– А, это… – Маг расслабился и блаженно вздохнул. – Это было почти два года назад. Примерно на пятый день после того, как я вступил в должность придворного мага. К этому времени я успел получить пятнадцать писем с признаниями в любви и был очень занят расчетами, на которое из них ответить.
– Принцессы тоже писали?
– Ага. Все четыре… тогда я искренне считал, что их именно столько. Ну вот, в тот день пришел главный садовник и сказал – если я срочно не сотворю хороший дождь, то вся ответственность за неналившиеся вишни и горькие огурцы будет лежать на мне. Сам знаешь, темные маги не любят никакой ответственности, поэтому я немедля прочел заклинание.
– А нельзя ближе к теме?
– Так куда же еще ближе? Не успел ливень как следует разгуляться, смотрю – бежит. Она. Платьице летнее, тонкое, промокло вмиг… Эх! – Тодгер мечтательно облизнулся. – И тут молния, удар грома! А она – на молнию никакого внимания, грома словно не услышала, зато увидела меня! И сразу ринулась напрямик ко мне! У меня внутри моментально словно факел вспыхнул… в сердце.
– Угу, – едко хмыкнул магистр.
– Я руки расставил – поймать… ну, чтобы не поскользнулась… – утонувший в сладких воспоминаниях маг не замечал ехидного блеска зеленых глаз бывшего наставника, – и схватил… а она и не вырывалась. Такая вся мокрая, гибкая, живая… Сразу размахнулась и толстенной книжищей как врежет прямо в нос. И тут снова молния… у меня в мозгу… и я понял – это и есть любовь.
– А потом?
– Потом дурак садовник вылил на меня ведро замоченного на удобрение навоза… ближе ничего с водой не нашел. Думал, мне недостаточно ливня.
– Я
